– О, разумеется.
Остаток обеда Пери избегала встречаться с этой женщиной взглядом. Ей было ничуть не стыдно за свою ложь. Она не обязана давать отчет о своем прошлом первому встречному, тем более что этот встречный явно был из породы мусорщиков, собирающих слухи и сплетни. К тому же, если разобраться, ее слова вовсе не являются ложью. Нынешняя Пери действительно не имела никакого отношения к любимой студентке профессора Азура, ставшей причиной его увольнения.
Пробежка в сумерках
Оксфорд, 2000 год
Вернувшись в колледж, Пери с головой погрузилась в учебу. Иногда по утрам, идя со стаканчиком жидкого кофе, так непохожего на крепкий и сладкий турецкий кофе, она смотрела на студентов и преподавателей, которые деловито шли из одного здания в другое, с задумчивым видом прижимая к груди стопки книг и тетрадей, и размышляла о том, способен ли кто-нибудь из них ощущать вкус жизни везде, где бы он ни находился. Ведь так удобно и заманчиво решить для себя, что Оксфорд или какое-нибудь другое место и есть центр мироздания.
Как-то вечером она засиделась в библиотеке допоздна. После почти трехчасового чтения ее мозг был перенасыщен до предела. Она представила себе, что ее память похожа на огромный дом с множеством комнат, где хранится все, что она когда-то прочла, видела или слышала, и все эти сокровища проверяет, обрабатывает и учитывает некий малюсенький секретарь, гомункулус, находящийся во власти ее подсознания. И все же она допускала, что у человека могут быть тайные мысли, скрытые даже для него самого.
Она решила пробежаться. Быстро поднялась к себе, оставила взятые в библиотеке книги, переоделась в спортивный костюм и направилась по Холиуэлл-стрит, медленно набирая темп. Свежий ветер приятно холодил ей лицо.
Мимо проезжали велосипедисты, дружески подмигивая фарами. По тротуарам сновали прохожие, спешащие по своим делам – в магазины, рестораны, на семинары. Пери нравилось наблюдать, как развеваются на ветру мантии пожилых профессоров, катившихся на велосипедах. Сама она пока не решалась сесть на велосипед. Надо будет непременно овладеть этим искусством, пообещала она себе. Как и искусством быть счастливой.
Изменив свой привычный маршрут, она миновала несколько пустынных улиц и переулков. Глубоко вдыхая аромат незнакомых растений, которые цвели даже зимой, она повернула за угол и остановилась, с трудом переводя дыхание. Прямо перед ней на стене дома висела афиша.
Пери во все глаза смотрела на плакат. Еще раз проверила место и время дискуссии, указанное на афише. Да, все верно – сегодня, в пять вечера, в Музее естественной истории.
Значит, уже началось. Отсюда примерно мили две. У нее нет ни билета, ни денег, чтобы его купить, если билеты еще остались в продаже. Она понятия не имела, как попадет внутрь, но все же развернулась в сторону музея, сделала глубокий вдох и побежала.
Третий путь
Оксфорд, 2000 год
К тому времени, как потная и растрепанная Пери добежала до музея, уже совсем стемнело. Величественные очертания здания в неоготическом стиле, задуманного как храм науки, смутно проступали в вечернем сумраке. Архитектура Оксфорда разделялась на две категории: дома, пробуждающие воспоминания, и дома, пробуждающие мечты. Музей естественной истории принадлежал к обеим категориям. Слушая, как хрустит гравий под ногами, она подумала, что это здание, независимо от того, что хранится внутри, должно внушать посетителям уважение и благоговейный трепет.
У главного входа дежурили двое: молодой человек и девушка, в одинаковых голубых рубашках и с одинаковым скучающим выражением на лицах. Оба вопросительно взглянули на Пери.
– Я на дискуссию, – пробормотала запыхавшаяся Пери.
– У вас есть билет? – осведомился молодой человек, нескладный юнец с отвисшей нижней губой и узким лбом, над которым курчавилась копна рыжих волос.
– Э-э… нет… – пришлось признать Пери. – И к тому же я забыла дома кошелек.
– Даже будь у вас деньги, это бы ничего не изменило, – сказал парень. – Билеты распроданы несколько недель назад.
– Но как же теперь быть? Я ведь бежала сюда всю дорогу! – Слова эти сорвались с языка помимо ее воли.