— Что? — немедленно вздрагивает девушка, нервно оглядываясь.
— Поранилась, кажется, — присматриваюсь к порванной одежде. Цвет явно темнее, чем должен быть. Да и на ладонях осталось что-то липкое. Кровь? Вот ведь! А я от шока даже не заметила, как на что-то напоролась. Надеюсь, что не серьёзно.
Едва удерживаю паническую волну. Не реветь надо, а соображать — чем перевязать. До аптечек теперь, как до ископаемых останков динозавров, просто так не докопаешься, поэтому, пользуясь темнотой и отсутствием мужской составляющей, стягиваю с себя куртку и футболку. Первую возвращаю на место, а вот второй приходится пожертвовать.
Проходит ещё немного времени, и в отдалении появляется несколько ярких огоньков. Первый испуг сменяется облегчением, когда мы понимаем, что это фонари. В итоге к нам присоединяется ещё четверо «потеряшек», а ребята аккуратно опускают на траву два найденных рюкзака. Как раз к этому моменту и Ирина со стоном открывает глаза.
Произведённая перекличка оптимизма не внушает. Шестеро из нашего туристического отряда отсутствуют, в том числе и Оксана Петровна — преподаватель, с которой мы проходим эту экстремальную летнюю практику. Да и среди «имеющихся в наличии» не получивших ранений — раз, два и обчёлся. Порезы, ушибы, вывихи... Хорошо хоть переломов пока нет.
— Что это было? — наконец, кто-то задаёт волнующий всех вопрос.
— А шут его знает... — Ден пожимает широкими плечами. — Может, метеорит шарахнул. Не это сейчас важно. Надо остальных найти. Придётся ещё и там посмотреть. — Он снова поднимается и указывает куда-то в эпицентр катаклизма. — Кто идёт?
Поняв, что оставаться в неведении будет выше моих сил, присоединяюсь к поисковой группе.
Решаем расширить зону поиска и, оставив троих, которые совсем не в состоянии перемещаться, выдвигаемся в обозначенном направлении. Идём неплотно, цепью, стараясь громко переговариваться, внимательно осматриваться и не терять друг друга из виду. Всё-таки фонарики, это спасение! Повезло, что нашлись!
Медленно углубляемся в жуткое месиво из земли, вывороченных каменных глыб и деревьев. Пока мой вклад в общее дело наименьший. Кто-то нашёл ещё один рюкзак, кто-то пострадавшего, а я только чей-то спальный мешок обнаружила.
— Сюда идите! — раздаётся сдавленный вскрик.
Господи! Чего ж так орать-то! И без того страшно!
Сориентировавшись в направлении, сворачиваю на звук и присоединяюсь к активно дискутирующим ребятам.
— Нельзя! — шипит Денис. — С ума сошли? Не пущу!
— Сам же сказал, что там могут быть наши! — не сдаются парни. — Надо смотреть!
— Непонятно, вообще, что это! — отрезвляет энтузиастов инструктор. — Утром посмотрим.
— До рассвета ещё четыре часа! — наседают те. — Чего ждать?
Не понимая причины столь бурного обсуждения, стою в растерянности, пока кто-то не дёргает меня за рукав куртки, указывая в сторону.
Послушно перевожу взгляд в глубь леса и...
Ох! С ума сойти! Застываю, как соляной столб, наверное.
В пределах ночной видимости, не так чтобы уж очень далеко, наблюдается нечто крупное, плавно закругляющееся, слегка отливающее металлом, совершенно гладкое и дико неестественное для леса. А уж размер… Оно возвышается над искалеченными стволами метров на пять, не меньше.
Вот тебе и метеор... Больше похоже на разбившийся самолёт. Теперь понятна причина произошедшего.
— Хорошо, — не выдержав напора, сдаётся Денис. — Но девушки будут ждать здесь!
— Что ещё за дискриминация? — опережая других, немедленно начинает возмущается Марина. — Мы с вами.
Наткнувшись на убийственные взгляды женской половины населения, парень проглатывает рвущиеся в наш адрес нехорошие слова и, обречённо махнув рукой, решительно разворачивается, начиная обходной манёвр в направлении потерпевшего крушение объекта.
Медленно продвигаемся вдоль гладкого борта, осторожно перелезая через поваленные деревья и огибая бессчётные, вывороченные с огромными комами почвы и песка, древесные корни. Фюзеляж воздушного судна как-то подозрительно быстро начинает сужаться, а потом снова резко расширяется. И этот факт заставляет нас недоумённо переглядываться. Ведь очертания этого аппарата больше напоминают диск, и до классических самолётных форм ему как до Китая! А разве у нас такие бывают? Однако останавливаться уже никто не решается.
— Денис, это что? — придушенно интересуется кто-то за моей спиной. Игорь, кажется.
— А я откуда знаю, — огрызается проводник, штурмуя Х-образное перекрестье из поваленных стволов. — Щас дойдём и посмотрим.
— Стас! — оглушительно взвизгивает кто-то из идущих впереди меня девчонок.