Броах узнавал и не узнавал Стиора одновременно. Тот словно сбросил несколько десятков лет. И этот его последний поступок… на грани провала, какое-то мальчишеское озорство, так не похожее на всегда сдержанного, осторожного и продумывающего каждую мелочь черного мага. Стиор, делая вид, что не замечает недоумевающего дзенна и что-то насвистывая под нос, хлопотал вокруг стола.
– Так, это сюда, – пробормотал он, ставя шикарную супницу из фаянса в центр.
Еще раз задумчиво оглядев еду, маг покачал головой и щелкнул пальцами. Вокруг стола образовалась тонкая пленка.
– Ну вот. Теперь не остынет.
– Учитель, но магия…
– Ничего. Я хорошо потрудился за эти годы. Не бойся, никто не заметит… если, конечно, не держать «покрывало» слишком долго… А долго держать не придется. Вот и наш друг.
Раор, запыхавшийся от быстрого бега, влетел в комнату и остановился, опершись руками о колени и тяжело дыша. При этом смотрел только на Броаха. Похоже, боялся, что вчерашний день окажется всего лишь сном. Богатый стол он не заметил.
Убедившись, что ему не померещилось, мальчик опустил голову, судорожно дыша.
Стиор подошел к нему и слегка коснулся спины. Раор вздрогнул и выпрямился, удивленно хлопая глазами. Его дыхание стало ровным, колотье в боку тоже пропало.
– Вовсе не обязательно было так нестись, – укоризненно покачал головой маг. – Тебе лучше?
– Да… но… а как вы это делаете?
– Чему только не научишься в странствиях, – усмехнулся Стиор. – А сейчас – давай к столу. Там и поговорим.
Раор обернулся и замер, ошарашенно рассматривая богатую сервировку. Он бывал в доме отшельника почти каждый день, знал здесь каждую щелочку, каждый уголок. И готов был поклясться, что такой посуды здесь отродясь не водилось. А еда… как, интересно, называется вон то блюдо? Что-то запеченное и политое каким-то белым соусом.
Опасаясь, что все это только мираж, мальчик осторожно коснулся стола и тут же отдернул руку. Потом коснулся уже более уверенно. Но стол знакомый. Каждая трещинка на нем изучена. А вот еда… Мальчик тронул одну из тарелок. Коснулся ложки.
– Не бойся. Все настоящее. Присаживайся.
Голос Стиора вывел Раора из ступора, но смелости не прибавил. Сам не зная чего, мальчик испугался. Он вдруг понял, что с сегодняшнего дня его жизнь сильно изменится. Непонятно – как, непонятно – к добру ли, но изменится точно. Какие у него были планы? Ну, вырасти, жениться, а когда приемный отец умрет, занять его место трактирщика. Втайне мечтал смастерить нечто такое, от чего все вокруг ахнут. Только до встречи с этим странным святым братом его чаще ругали за изобретения, чем хвалили. Потому Раор и ухватился за предложение Стиора, когда тот пообещал его многому научить. И ведь научил. Никто в деревне не дал бы таких знаний. Мальчик по-настоящему уважал своего учителя. Да и познавать неведомое оказалось очень увлекательно. Каждого нового урока Раор ждал, как какого-то чуда. Новые знания помогли ему сделать действительно полезные вещи. Он даже заставил приемного отца иначе переложить печь, и теперь трактирщик не мог нахвалиться на нее. И все благодаря Стиору.
– Ну, что ты, садись, не бойся.
– Но… откуда это все? – смог, наконец, вымолвить Раор.
Стиор, подавая пример, сел напротив мальчика, пододвинул к себе тарелку с супом. Следуя его примеру, рядом сел и дзенн. Честно говоря, мальчик был не уверен, что четырехрукому понравится эта еда, но тот, вопреки ожиданию, начал есть с заметным удовольствием. Раор растерянно огляделся. На него, похоже, никто не обращал внимания. Сообразив, что пока не поест, учитель разговаривать не будет, мальчик осторожно сел на краешек стула и растерянно оглядел стол. Потом аккуратно придвинул к себе то блюдо, что привлекло его внимание. Снова осмотрелся. Деревянной ложкой, которой он привык орудовать, есть будет неудобно. На всякий случай мальчик все-таки поковырялся ею. Нет, зацепить очень трудно. Блюдо представляло собой что-то, нарезанное кружочками, которые были обильно политы… расплавленным сыром, сообразил Раор. Сыр тянулся и никак не давал набрать в ложку хоть немного. Мальчик попытался краем ложки отпилить сыр, но едва не опрокинул тарелку себе на колени. Расплескал стакан с непонятным напитком.
– Кажется, у нашего друга есть один пробел в образовании, – заметил Стиор, наблюдая за попытками Раора попробовать незнакомое блюдо.
– Его же этому не учили, – заметил дзенн.
Он впервые заговорил при мальчике, и тот удивленно глянул на него – был уверен, что дзенн если и говорит, то никак не на человеческом языке.
– Броах, будь добр, покажи, как надо.