— Да, ваше высочество, — тихо подтвердила графиня, — но не та. Та Вирджиния была моей прапрапрабабкой. Она до конца своих дней помнила о вас.
Де Тюренн осмелился кашлянуть.
— Ваше высочество, нам нужно ехать в столицу. Я уже отправил туда гонца — чтобы к вашему приезду всё было готово. Народ еще не знает о том, что здесь случилось, но слухи разойдутся быстро. Мы должны быть готовы и к протестам, и к выражению радости.
— Да-да, вы правы, — встрепенулся принц.
Он поднялся с колена, еще раз посмотрел на Вирджинию, потом — на Амели, но ничего более не сказал.
Дамы возвращались в столицу в одной карете, мужчины — в другой.
Жюли надеялась на скорую встречу с сыном и могла думать только о маленьком Шарле. Валери Легран еще не освоилась в Анагории и предпочитала молчать. Да и Вирджиния с Амели были не слишком разговорчивы. Сказывались усталость и напряжение.
— Какое впечатление произвел на вас принц, Вирджиния? — Амели склонилась к самому уху графини, чтобы не разбудить задремавшую Жюли.
Шетарди так же шепотом ответила:
— Он производит впечатление настоящего дворянина. Не правда ли? Надеюсь, столь долгое пребывание в облике дракона не сказалось на его здоровье.
— Сейчас он попадет в руки лекарей и магов. Да он и сам сильный маг. Примет несколько ванн в магическом источнике и будет как новый, — поспешила успокоить ее Амели. — А представляете, какое волнение сейчас во дворце? В Анагории давно не было такой странной смены власти.
Вирджиния усмехнулась:
— Дворец, ваше высочество, — это большое змеиное логово. Там сейчас каждый думает не столько о новом короле, сколько о своей шкуре. Те, кто был особо приближен к Антуану, могут оказаться в опале. Наверняка, будут серьезные изменения в совете министров и в совете магов. Надеюсь, принц сумеет отличить достойных людей от подхалимов.
Они снова надолго замолчали. Карета двигалась неторопливо, изредка подпрыгивая на попадавших под колеса камнях.
Амели пыталась уснуть, но у нее не получилось. Вирджиния тоже не спала — смотрела в окно, несмотря на то, что пейзаж за ним не отличался разнообразием. В пещерах трудно увидеть что-то иное, кроме каменных стен.
— Его должны короновать под именем Роланда Седьмого. Ему потребуется много сил, чтобы разобраться с тем, что натворил Антуан. И речь не только о военных делах. Надеюсь, он выведет анагорийцев на равнины, и народ будет жить сытно и мирно. А рядом с королем будет достойная королева — мудрая и решительная, — и графиня с улыбкой посмотрела на Амели. — Я же говорила, ваше высочество, что принц предложит вам руку и сердце. Вы этого заслуживаете. Не примите это за лесть — я говорю искренне.
Но Амели только покачала головой:
— Его сердце принадлежит вам, Вирджиния. Нет, не спорьте. Возможно, когда-то он был влюблен не в вас. Но ведь не случайно вы так на нее похожи! Его высочество сейчас попадает в новый мир, ему придется заново разбираться со множеством вещей, привыкать к тому, чего еще не было в его время. Вы сами сказали — ему будет непросто. Уверена, ему нужно, чтобы рядом было хоть одно знакомое лицо. У него и так было слишком много невзгод. Так не заставляйте его еще раз лишиться любимого человека из чувства долга.
Глаза графини были полны слёз.
— А как же вы, ваше высочество? Роланд сделал вам предложение!
Амели взяла руку Шетарди в свои ладони.
— Я не приму его, Вирджиния! Это самозванцам де Варде, чтобы чувствовать себя сильными и править страной, нужны были жены-ведьмы. Драконы же сильны и без того. Роланд может позволить себе жениться по любви. А я вернусь домой. Хотя не скрою — мне будет грустно расставаться с Анагорией. Но я уже соскучилась по своему Эстену и по своей Франции, где уже почти двести лет нет ни королей, ни королев. Дворцовые интриги — не для меня. Я хочу увидеть своих братьев и сестер и сказать, наконец, маме, как сильно я ее люблю. А еще я хочу побывать в Австралии и Бразилии, окончить художественную академию и открыть свою галерею.
— Как я рада, что ты сказала это, Амели! — встрепенулась мадемуазель Легран. — Я так боялась, что ты захочешь остаться в Анагории. Ты не поверишь, но я тоже хочу домой! Как ни странно, я скучаю по тетушке. И пусть она снова каждый день будет пичкать меня порцией нотаций, я готова их слушать — ведь это же очень важно, когда рядом есть человек, которому ты не безразличен!
Амели чуть погрустнела. Она еще не успела обсудить свое решение с графом д'Эстеном, но почти не сомневалась, что сумеет убедить Анри в его правильности. В конце концов, ради него она отказывалась от короны королевы Анагории. Должен же и он хоть чем-то пожертвовать ради нее.
Карета остановилась. Они прибыли во дворец. Дверца распахнулась, и руку Амели протянул Анри д'Эстен.
— А сердце? — улыбнувшись, спросила она. — Его когда-нибудь вы мне предложите? И, не дожидаясь ответа, поцеловала его — прямо в губы.
Эпилог
— Запомните, ваше высочество, — голос только накануне коронованного Роланда Седьмого был негромок, но торжественен, — со вчерашнего дня вы — сестра короля. И когда бы вы ни решили вернуться в Анагорию, вы всегда можете рассчитывать на приём, соответствующий этому титулу.
Вечером отгремел бал по случаю коронации, на котором Амели впервые появилась в изумрудном колье — как член королевской семьи. Это было волнительно и приятно. Она столько танцевала, что стоптала каблуки на новых туфлях, — и с Анри, и с королем, и с Патриком Монтегю.
— Мне жаль, что вы возвращаетесь домой, — грустно улыбнулась Вирджиния. — Я была бы рада, если бы остались хотя бы до нашей свадьбы.
Но Амели покачала головой. Они уже решили. И она, и Анри, и мадемуазель Легран. Они отправляются в Эстен.
Они сели в карету, которая должна была доставить их в пещеру с зеркалами.
— Так, значит, монархию во Франции уничтожили? — уточнил Анри.
Уже на протяжении нескольких дней Амели готовила его к путешествию. Рисовала на холстах автомобили и самолеты. Но краткий курс истории шокировал его гораздо больше.
— Не думаю, что это разумно, — он покачал головой и взял Амели за руку.
Она много размышляла о том, что он — аристократ — станет делать в их мире? Но потом решила, что подумает об этом, когда они уже окажутся в Эстене. Хотя, наверно, из родной деревни придется уехать — Анри будет тяжело жить рядом с замком, в котором он родился, и который он не сможет называть своим.
Ну, ничего, может быть, они купят домик на берегу моря. Она будет писать там картины, а Анри… Почему бы ему не стать писателем? Он может сочинять исторические романы о Средневековье. Или документальные книги об эпохе Людовика Четырнадцатого. Ему даже в архивы не придется ходить.
Роланд настоял, чтобы она забрала с собой драгоценности, которые когда-то были выделены ей как королевской невесте. Она не сильно возражала, и теперь шкатулка с изумрудными, рубиновыми и бриллиантовыми гарнитурами, завернутая в шелковую ткань, стояла у нее на коленях. Одной сережки с крупным рубином хватит на то, чтобы купить шикарный автомобиль и поехать… Нет, только не в Ниццу! Лучше в Испанию. Да, и Анри еще документы будут нужны. Фальшивый паспорт, наверно, тоже стоит недешево.
И она склонила голову на плечо своего мужчины.
Жюли и герцог де Тюренн долго смотрели вслед отъезжающей карете. Женщина всхлипнула и сжала в руке подаренный Амели перстень.
— Не плачь, дитя мое, — шепнул ей на ухо старый маг. — Ее высочество еще вернется.
Жюли вздрогнула и посмотрела на него с изумлением.
— Вернется? Но как же? Она не говорила об этом.
Де Тюренн вытер шелковым платком ее слёзы.
— Она еще сама не знает об этом. Я не решился ей сказать. Но я понял это сразу — как только увидел двух драконов на ее руках. Два дракона — два путешествия. Такие знаки не появляются просто так.
Жюли шмыгнула носом и попыталась улыбнуться.
Карета скрылась за поворотом.