— Он мне его не дарил. В этом смокинге моего отца хоронили. — Ответил Бикс и продолжил разглядывать дно опустевшей от пива кружки, видимо это было куда более весёлое занятие для него, чем болтание с одурманенными ячменём друзьями.
— Ты Винс, как и я, полные противоположности Бикса — Обращаясь к Винсу, сказал Джек. —
Мы глупы, бедны, грязны, пьяны и нам всего этого мало. Живём в однокомнатных квартирах, которые ещё снимают азиатские семьи по одному человеку на квадратный метр. Мы не улучшаемся, только и делаем, что пьем, да ещё и в таком безобразном месте, не в обиду Болларду. Ну как тебе такое жизнеутверждающее описание? —
— В твоём описании есть одна неточность, — Поправлял сказанное Джеком Винс. — Я живу в центре города, в хорошей квартире и работаю менеджером на престижную фирму. И, с деньгами у меня нет никаких проблем. Так что вероятно это ты себя, а не нас описывал. —
— А что же ты тогда делаешь в этой помойке, если ты ни в чём не нуждаешься? —
— Ну, так ты сам меня сюда позвал выпить пива. —
— Это вполне логично, — Расстроился Джек. — Но сути не меняет. Ты всё равно не итальянец. Даже больше вероятно, что ты ирландец.
— Но я и, правда, уверен, что являюсь итальянцем. —
— Тогда поклянись что это все, правда. Поклянись! — Кричал и брызгал во все стороны слюнями Джек. Видимо из–за нехватки алкогольных напитков он превращался в зверя, но это вовремя заметил Боллард уже нёсший кружку заполненную пивом. В этот момент очень удачно бы вписалась хоть какая–нибудь музыкальная тема, по стилю напоминавшая гимн, но, к сожалению, музыкальный автомат, стоящий в углу давно уже вышел из строя и всё, что он сможет включить из пластинок, так это каким–то неведомым образом, туда попавшую, заглавную тему из Симпсонов.
— Хорошо, — Сказал Винс явно уже уставший от этого спора. — Я клянусь своим отцом,…Нет дедом…Нет лучше так: Я клянусь жизнью всей своей семьи и своей собственной головы в том, что я и они всегда были итальянцами! — Прокричал Винс на весь бар.
Его слова звучали, словно раскаты грома. И в подтверждение этому на улице прогремел взаправдашний гром, который своим ярким светом заполонил тёмное помещение бара, заставляя всех её посетителей жмуриться и прикрывать лица руками. Бикс от этого света даже упал на пол, правда вставать ему очень не хотелось, так что он продолжал неподвижно лежать и думать о своём пиве, которое вечно кто–то выпивает.
У всех в помещении по спинам пробежались мурашки (по спине Джека тараканы, но он подумал, что это всё–таки мурашки). От необычайно нервного состояния, в котором пребывали все, Винс даже начал думать о том, зачем же он согласился на этот дурацкий спор и правда ли он является итальянцем? Все эти вопросы не давали ему покоя.
— Думаю, всем стоит ещё немного выпить, а то, кажется, будто бы мы все только что совершили огромную ошибку, за которую потом будем расплачиваться своими собственными жизнями. — Успокаивал всех Джек, хотя сам прекрасно знал, что всё так и могло быть. Но, по его мнению, лучше выпить и забыть обо всём. И это было прекрасным решением, которое вернуло в помещение беззаботность и спокойствие (вообще–то сильно сомневаюсь в том, что раньше так и было), которое временами перебивал грохочущий на улице гром, так и не соизволивший успокоится.
Теперь же перенесёмся в более приятное, по сравнению с баром, место — кладбище. Люди всегда боялись его, обычно из–за нагоняющих страху вещей, таких как: Большой сгусток непроницаемого тумана, любящий бродить по округе и запутывать входящих в него людей, страшные, тёмные создания, летающие и орущие, что–то на своём только им понятном языке, чёрствая и тёмная трава, разросшаяся по всей округе, создающая мнимое, но не без оснований принятое, предположение о том, что она проклята, как и само это место. Но если обычный человек не любит посещать кладбище, а он не любит, как не крути, то его работники и подавно.
Из тумана появились две фигуры, освещающие всё окружающие их пространство светом фонаря. Одного звали Майк, и он был большим трудягой. Всю свою жизнь посвятил охране кладбища и был рад пребыванию на нём, настолько, что почти никогда не снимал свою униформу (даже всегда мылся в ней) и спал на этом самом кладбище. Ему уже было за тридцать, и выглядел для своего возраста, так же как и все, только жуткая бледность сильно его выделяла от этих всех, поэтому у него, никогда не было друзей и подружек. Ну, почти не было…можно сказать, что второй, вышедший из тумана, был чем–то вроде друга для Майка.