- Мы? Но ведь она далеко отсюда!
- Не верь этому, Ондрейко. Господь Иисус прислал ее сюда к нам. Дама в нашем домике- это она и есть.
- Это и есть она?!- вскочил удивленный Ондрейко.- Да, да, это она! Так она выглядела. И этот голос! Потому мне и казалось, что я слышу знакомую сказку, когда говорил с ней и смотрел на нее. Я ее немного узнал, но она меня не узнала,- грустно вздохнул мальчик, и глаза его наполнились слезами.
- Как ей было тебя узнать в этом крестьянском костюме? Мы с Петром едва тебя узнали.
- Ты так думаешь?- спросил Ондрейко, немного успокоившись.- Палко, возьми меня с собою к ней, она ведь не знает, что я ее Андраш.
- Она уже все знает. Дядя Филина был у нее и рассказал ей все.
- Ах, возьми меня с собою; ведь я ее так огорчил, что она чуть-чуть не умерла!
- Да, пойдем! Несомненно, это угодно Господу Иисусу.
8. Ищущие и найденные
Никогда в жизни Ондрейко не забудет этой встречи: дверь хижины внезапно отворилась, и из нее вышла красивая женщина в нежно-голубом платье. В руках она держала большую шляпу, которую выронила, когда с возгласом:- Мой Ондрейко!.."- она устремилась к нему, а он кинулся ей на шею со словами:- Мамочка, моя мамочка!" Она опустилась перед ним на колени, прижав его к своей груди. Они еще долго оба плакали, а вместе с ними и Палко.
- Ах, моя мамочка, я так тебя люблю! Не правда ли, я твой и ты меня больше не покинешь?- говорил Ондрейко, заливаясь слезами и гладя лицо женщины.
- Да, ты мой!- утешала она его.- Я тебя никому больше на свете не отдам! Но теперь пойдем, мой голубчик, к дяде Филина. Он позаботится о том, чтобы тебя у меня никто не отнял.
Никогда Ондрейко не забудет, как они вместе шли к пастушьей хижине, где их радостно встретили остальные обитатели хижины. Какой это был великолепный день! Потом мамочка вместе с тетей Моравец остались на ночь. Дядя посоветовался с тетей, и Стево принес обеим женщинам все необходимое из их домика: подушки, простыни, одеяла и прочее. Весь вечер Ондрейко просидел со своей мамочкой.
Дядя рассказывал о жизни на пастбище и много другого интересного из своей жизни. Поужинав на свежем воздухе, они потом спели псалом и помолились.
Палко читал вслух из Библии по желанию дяди Филина 15-ю главу Евангелия от Луки о добром Пастыре, о женщине, потерявшей одну драхму, о блудном сыне, имевшего доброго отца и ушедшего от него. Как плохо ему жилось на чужбине, пока, в конце концов, он не вернулся к отцу. Все внимательно слушали Палко. Вокруг царила глубокая тишина; когда он кончил читать, было слышно только потрескивание огня. На небе уже сверкали звезды, луна освещала вершины гор и пастбища. Временами был слышен тихий звон колокольчиков, доносившийся с овчарни. Вдруг дядя Филина, подняв голову, заговорил каким-то непривычным голосом: ? Пропавшая и найденная овца- это я, дорогие мои. Милостивый Бог простил все мои грехи. Господь Иисус искал меня и нашел, и я отдался Ему. Поблагодарим Его за это.
Сняв шляпу, он с жаром начал молиться. Никто из присутствующих еще не слышал подобной молитвы. Эти минуты Ондрейко также никогда не забудет. Когда вокруг все стихло, дядя Филина, как всегда, пошел проверить все ли в порядке. Подойдя к деревянной пристройке, он неожиданно остановился. На скамейке сидела, завернувшись в шаль, госпожа Славковская. Обняв руками колени, она глядела в даль звездного неба, как бы желая проникнуть в тайну этой красоты. Дядя Филина кашлянул, давая знать о своем присутствии. Подняв голову, женщина жестом указала ему на свободное место, приглашая присесть. Он повиновался.
- Вы сказали, дядя Филина, что вы пропавшая и найденная овца,- заговорила она.- Женщина, потерявшая свою драхму,- это я, и не только это, но я также и блудная дочь.
Ее голос был печальным.
- Что вы этим хотите сказать?- спросил Филина серьезно.
- Когда Палко рассказывал о блудном сыне, как добр был его отец, то я должна признаться, что я также поступила с моим отцом, любящим и добрым. И поэтому со мной случилось то, что должно было случиться .
Она глубоко вздохнула,
- Расскажите мне об этом! Я уже старый человек и мог бы даже быть вашим отцом. Я вас пойму.
- Да, вам я все расскажу. Вы спасли и заступились за мое несчастное дитя, когда у него никого не было. Вы заботились о нем, как родной отец.
Мы жили в Америке, где у нас была превосходная ферма. Мои дедушка и бабушка эмигрировали, будучи еще молодыми людьми, из Богемии и купили себе эту небольшую ферму. Они много трудились, и Бог благословил их труд. Они были благочестивыми людьми и всецело полагались на Бога. У них были сын и дочь. Сын пожелал учиться, и они ему в этом не препятствовали. На ферме помогать он им не мог, и родители были вынуждены нанять работника. Тот, кого они взяли, был их земляком, и они его сразу полюбили, приняв как родного в свою семью. Однажды, когда дедушка серьезно заболел и думал, что умрет, он позвал своего работника и сказал ему, что если он еще свободен и у него нет невесты, то пусть он возьмет себе в жены его дочь. Ему тогда легче будет умереть, зная, что и дочь и жену он передал в надежные руки. Он знал, что его дочь любила этого доброго и красивого юношу. Юноша попросил дать ему время для обдумывания. Встретившись с дочерью хозяина, он рассказал ей о своей судьбе на старой родине. Что там было, мне неизвестно, но дочь согласилась стать его женой и никогда в этом впоследствии не раскаялась. Отец мой был очень добр к моей матери. Дедушка выздоровел, живя и работая еще долгие годы вместе со своим зятем. Счастье им улыбалось, и вскоре они купили себе большую ферму. Я лично помню только эту последнюю. Я была единственной дочерью у моих родителей. Дядя Адальберт, который к тому времени женился и был профессором в Нью-Йорке, посоветовал моим родителям отдать меня ему на воспитание, так как там у меня была возможность посещать школы и стать образованной дамой. Дедушке это предложение тоже понравилось, и с тех пор я жила дома только летом, а остальное время ? у дяди, где я посещала школы, покуда мое образование не было закончено. Тут дядя открыл во мне большой дар к пению, мои учителя это также подтверждали. Без ведома моих родителей, я стала брать уроки пения, а дядя оплачивал их.Пение мне очень нравилось, и не столько само пение, сколько аплодисменть зрителей, которыми меня буквально осыпали на школьных выступлениях. Тем временем дома произошла большая перемена. Когда меня вызвали к умирающему дедушке, я с трудом узнала домашний очаг.