- Что она мамочке написала, я не знаю, но она сразу же побежала к дедушке и кинулась ему на шею.
плача и смеясь. Наверное, они не хотели, чтобы я понял их, и говорили по-английски. Но позже они нам все скажут. Дядя Филина сказал, что сегодня у нас будет пир.
- А мы выучили новую песню! О, что за песня!
Мы ее сегодня споем, думаем, она понравится твоим родителям, Палко, - похвастался Петр.
Да, пир был на славу! Йошка зажарил на вертеле двух ягнят, дядя Филина предложил всем очень вкусный сыр. Госпожа Славковская раздала всем груши и сливы. Стево принес два кувшина родниковой воды, а тетя Моравец угостила всех печенными изделиями. Все угощали красивую и скромную мать Палко, его отца и добрую старенькую бабушку. Покушав, все удобно разместились вокруг костра. Господин Славковский открыл Священное Писание и прочел 103 Псалом. Он серьезно говорил о великой, всепрощающей любви Божией. Потом все вместе спели один гимн. Затем Палко читал из своей Книги. Он читал о сотнике Корнилии, который всем своим домом принял Иисуса Христа (Деян. 10:1-48). Как печальна была жизнь этого человека, хотя он постоянно молился и делал много добра. Но он не знал истинного пути, да и Господа Иисуса он тоже не знал. И каким счастливым он стал, когда к нему пришел апостол Петр, а вместе с ним и Сам Господь Иисус. Как радостно все в его доме приняли Иисуса Христа! Потом в честь Агнца, принявшего на Себя грехи всего мира, зазвучала в горах песня, которая так подходила ко всему сказанному:
Прими хвалу, благодаренье,
Сын Божий, за Твою любовь:
За грех наш Ты понес мученье,
За нас пролил святую кровь!
Понес удары, поношенья;
Чтоб дать нам жизнь, взял на Себя
Все наше зло и прегрешенья,
И умер в муках, нас любя.
С слезами радости спасенье
Из рук Твоих приемлю я.
И верю, с Богом примиренъе
Дарует жертва мне Твоя.
Но дар щедроты бесконечной
Чем может быть вознагражден?
Да благодарностью вечно
Он будет в сердце впечатлен!
Песня смолкла, и на лицах слушателей, сидящих вокруг костра, можно было прочесть, насколько дорога была для них эта жертва и примирение. Особенно среди них выделялось серьезное лицо дяди Филина. Вокруг была тишина, которую только изредка нарушал слабый звон колокольчиков. Небо покрылось грозовыми тучами, на западе сверкнула молния, и вдали раздались раскаты грома. Но гроза прошла далеко стороной.
После короткого молчания встал дядя Филина, и после того, как он сердечно поблагодарил Господа Иисуса за то, что Он посетил их и не прошел мимо, он объявил причину сегодняшнего торжества, на котором он, то есть Филина, является самым счастливым. Не только госпожа Славковская, но и ее отец пожелали остаться здесь! Завтра, если Господу будет угодно, господин Славковский уезжает в Америку, чтобы привезти свою супругу. Как только он продаст свое имущество, он вернется на свою родину и уже никогда не покинет ее.
Кто в состоянии описать ту радость, которая охватила всех присутствующих при этом известии? Ондрейко обнимал свою мамочку, дедушку и дядю Филина.
Мы остаемся здесь, в наших горах у дяди Филина! Мы не едем в далекую страну, мы остаемся дома, в наших горах! И Палко будет с нами!
- Да, дитя мое, - сказал дедушка, притянув к себе мальчика, - мы будем здесь жить для Иисуса Христа и вместе с Ним.
Вскоре костер угас. Вдали гремел еще гром и сверкала молния, но над пастушьей хижиной сияли яркие звезды. Когда все разошлись, Филина по обыкновению пошел проверить, все ли в порядке. Как несколько недель назад, он остановился перед той скамейкой, где часто сидела госпожа Славковская. На этот раз скамейка была снова занята. Он хотел незаметно пройти мимо, но его позвали.
- Мы знали, что ты придешь, - сказал господин Славковский, предложив ему сесть. - Мария хочет тебя о чем-то попросить.
- Меня? - спросил удивленно дядя.
- Да, именно вас, дорогой дядя. Я хочу просить вас, чтобы вы оставили пастушество и перешли к нам.
Мы вас поставим смотрителем над нашим имением и составим одну семью.
Молодая женщина просила его от всей души. Но старый пастух покачал головой.
- Благодарю, дорогая дочь, - сказал он расстроганно. - Очень охотно я составлю с вами одну семью, так как вы мне все дороги, но не отнимайте у меня мою работу. Я этим занимался, будучи несчастным человеком, и это утешало меня в моей печали. Я сжился с овцами, с природой и этой работой.