Проказливо покосившись на следователя, я демонстративно облизала ложку и заявила:
— Вкусно.
— Если ты демонстрацией отсутствия манер пытаешься вызвать во мне отторжение, то просчиталась, — хмыкнул в ответ мгновенно раскусивший меня красноволосый. Сам аккуратно наколол на зубцы вилки листик салата, кусочек рыбки и отправил в рот. Все было настолько аккуратно, красиво и эстетично, что прям тьфу!
— Совсем просчиталась?
— Ты уже продемонстрировала, что являешься довольно аккуратной девушкой. Плюс… некий флер позабытых манер все же виден. — Он кивнул на положение прибора в моей руке. — Это вызывает некоторые вопросы. В монастыре дают еще и краткий курс по этикету?
Разве что по этикету чистки картофеля. Нет, виновником того, что я не чавкаю за столом, был опять-таки отец Ансельм.
— Были свои особенности, — туманно ответила я.
Все же разглашать детали моего воспитания лоду Фаррису даже не то чтобы не хотелось… скорее это было недальновидным поступком. Мало ли — копать начнет! Оно мне надо? А копать и находить у него в крови, иначе не занимал бы такую должность.
— Ох уж эти твои особенности…
На этой замечательной ноте нам принесли десерт. Мороженное… о Пресветлая Изольда и Благостный Кристиан, признаюсь честно: ваши антиподы с темной стороны мироздания совсем ничего не смыслят в искушении праведников! Их нужно искушать мороженкой, а не какой-то гипотетической властью над миром!
Задержав дыхание от предвкушения, я погрузила десертную ложечку в шоколадную массу и отправила ее в рот, едва ли не застонав от удовольствия. Именно в тот момент, когда я планировала дрыгнуть ножкой в кулинарном исступлении, вдруг поймала пристальный взгляд василиска.
Долгий, жаркий, в котором сдержанность боролась с пожаром, поднимающимся из глубин.
— Итак… — хрипло начал Рей, не глядя хватая бокал с вином, делая пару глотков… и отставляя его в сторону. Потом взял воду и осушил весь стакан сразу!
Мне захотелось нервно сглотнуть.
— Нам нужно поговорить! — решительно заявил главный следователь.
А вот теперь захотелось испариться…
Пресветлая мороженка и благостный кремчик! Я неоднократно слышала, что мужчины всегда бегут от выяснения отношений как от огня! Почему же мне на пути встретился такой бракованный?!
“Бракованный” тем временем налил себе еще водички, отставил подальше вино и решительно заявил:
— Я не знаю, чего я от тебя хочу.
Шикарно. Вот такого я точно не ждала!
— Можем погадать на картах, — вынесла встречное предложение. — Или к специалисту обратиться, чего уж там. Буквально за пару серебрушек какая-нибудь старушенция в цветастых юбках вам всю правду-матку расскажет, ничего не утаит, а также дорогу дальнюю, да дом казенный предскажет!
Красные глаза нехорошо прищурились, но гадости говорить василисушка не стал.
— В этом нет нужды.
— Ну если ты сам не знаешь, то, может, пока подумаешь, а я пойду?
Ну а что, я уже пообедала! И даже плекс проверила! Все важные дела закончены, можно и на родненькое кладбище возвращаться.
— Матильда…
— Ладно-ладно, — поняв, что перегнула палку, я подняла ладони в знак капитуляции и готовности к переговорам. — Внимательно слушаю.
Кстати, да, я понимала, что, по сути, лишь бешу Рейялара своей дерзостью, но после всего, что между нами произошло, я чувствовала за собой право вести себя так, как хочу, и говорить то, что думаю. Потому как объективно его светлость неслабо так накосячил! Да, как лорду, ему многое прощается, но кроме этого он еще и мужчина. А я не только простолюдинка, я девушка, которая имеет полное моральное право обидеться за несанкционированную попытку прорваться к нижнему бельишку!
— Я тебя хочу, — вдруг ошарашил меня своей прямотой красноволосый, при этом бледнея так, что мне прямо стало страшно за его здоровьечко. А потом я посмотрела в злобные красные глазищи и осознала, что бледность — она однозначно от бешенства.
— Я что-то должна предпринять по этому поводу? — от неожиданности и испуга мой голос взметнулся на верхние октавы и прозвучал писком полузадушенной мыши.
— Было бы хорошо, но вряд ли ты послушно явишься в мой особняк сегодня вечером и останешься там на пару неделек.
— На пару?..
— Я сильно подозреваю, что мне не хватит одной ночи, — криво усмехнулся лорд Фаррис. — Это помешательство слишком сильно. В общем, Матильда, я тобой болен и не знаю, что с этим делать. Ты постоянно вокруг меня, даже если отсутствуешь физически. Мне мерещится твой запах, видится образ в других женщинах, а после наотмашь бьет разочарование, потому что они – не ты. Тебя не выкинуть из головы, тебя не заменить другим телом… и это поистине ужасно. Ты действительно болезнь, а когда человек болен, он готов заплатить какую угодно сумму за избавление. Теперь ты понимаешь, почему я предлагал деньги?