- Ну это ясно, что поговорить, - отозвалась Настя и потянулась за пачкой сигарет, лежащей на столе. Она медленно закурила и поинтересовалась: - А о чем?
Скворцова медлила с ответом. Собственно, стоит ли разговаривать с этой наглой и бесстыжей девкой? И она пришла сюда совсем с другой целью. А может дать этой твари шанс? Может растолковать ей здесь и сейчас, чего стоит ей, Оле, эта тривиальная ситуация? Попытаться объяснить, как любит своего мужа и как страдает от его измены! Возможно Настя поймет, что у них с Валеркой крепкая семья и подрастают дети, которые нуждаются в отце, его любви и заботе.
Но глядя Насте в глаза, Оля хорошо понимала, что не сможет достучаться до этой девицы, как не смогли это сделать и тысячи других женщин, оказавшихся в подобной ситуации. Нет, говорить здесь не о чем. И унижаться перед этой проституткой она не будет. Они живут в разных измерениях и их миры никогда не соприкоснутся.
Между тем непонятное молчание визитерши, начало беспокоить Настю. Она нетерпеливо поёрзала на стуле и настойчиво повторила свой вопрос:
- Так, о чем ты хотела поговорить со мной?
Оля по-прежнему молча смотрела на любовницу мужа. Да, Настя девушка симпатичная. Нос с легкой горбинкой, глаза карие и очень выразительные. Губы несколько великоваты, но это не портит ее. Сложена хорошо. А главное - молода и еще свежа. Жизнь еще не отложила своего отпечатка на ее милое личико. И надо отдать должное Скворцову - у него хороший вкус.
А Настя докурила сигарету, нервно затушила ее в пепельнице и сказала:
- Собственно, Ольга Николаевна, вы напрасно пришли ко мне. Я не расстанусь с Валеркой, что бы вы сейчас мне ни сказали и что бы не предложили. Я люблю его и буду за него бороться.
На Олином лице отразилось недоумение.
- Ты будешь бороться со мной? В своем ли ты уме, детка? Я его жена, у нас семья и дети. У нас счастливый брак.
- А ты уверена в этом? И ты наивно думаешь, что я буду бороться с тобой? - Настя откинула голову и нервно рассмеялась. - Да ты самоуверенная дура, Олька!
Скворцова вновь вспомнила свой ночной кошмар. Именно так смеялась во сне эта шлюха. Но сейчас в ее смехе не было злорадства, а было в нем что-то иное, чего Оля объяснить пока не могла.
- Он не любит меня! - с горечью воскликнула девушка. - Да и тебя кстати тоже! Заруби это себе на носу! И не обольщайся. Он никогда тебя и не любил. Он сам мне говорил об этом. Его вынудили на тебе жениться.
Сказанное девушкой прозвучало так неожиданно и странно, что Скворцова растерялась.
- Что ты, мерзкая гадина, имеешь в виду? - хрипло прошептала Оля.
- А то, уважаемая Ольга Николаевна, что наш с тобой обожаемый Валерочка, всегда любил и любит до сих пор только одну женщину. Другую.
Шокированная Оля тяжело поднялась с места, не выпуская сумки из рук. Она медленно обогнула стол, вплотную приблизилась к Насте и с ненавистью спросила:
- Кого? Свою мать? Ларочку?
- Ты идиотка полная, Олька! Какую мать? Мамашу свою что ли? Ой! - воскликнула Настя и опять истерично захохотала: - Дура, полная дура! Так ты ничего не знаешь?
- Чего я не знаю? - сорвалась на крик Скворцова и схватив девушку за плечи левой рукой начала с силой трясти ее: - Говори, тварь! Чего я не знаю? Какая женщина?
Тяжелая сумка в правой руке, раскачивалась из стороны в сторону, а ее содержимое опасно барахталось внутри.
- Прекрати! Отпусти меня, сумасшедшая! - взвизгнула Настя и схватившись двумя руками за запястье Оли, попыталась высвободиться.
Скворцова разжала хватку и опустила руку. Мысли лихорадочно запульсировали в голове. "Какую другую? Кто она? Его вынудили жениться? Кто? Зачем?" Оля придвинула к себе ближайший стул и устало села. Она поставила сумку на колени и почувствовала, как сильно дрожат ее руки. Она крепко сцепила пальцы на ремешке и холодно спросила:
- Кто она? Как ее зовут?
В душе Оли происходила борьба. Нет, явно эта тварь что-то замышляет и пытается отвести от себя ее гнев. Нет и не может быть у Скворцова другой женщины! Это наглая ложь. Надо непременно узнать имя еще одной любовницы мужа, а потом довести задуманное до конца. А может оставить эту дурочку в покое? Но ведь она сказала, что будет бороться за него. Но с кем?
Тем временем Настя вновь закурила и выдохнув дым, ответила:
- Элла.
- Что за Элла?
- Литвинова. Так кажется ее фамилия по мужу. Девичью я не помню, хотя Лера и называл мне ее.
Оля задумалась. Что-то давно забытое начало шевелиться в сознании. Элла... Весьма редкое имя. И она его уже когда-то слышала. Не Богданова ли это Элка, которая училась с ними в параллельной группе. Да, когда-то Скворцов бегал за...
- Может Богданова?
- Вот, вот. Богданова, - словно обрадовалась Настя.
- Та-а-а-к, - протянула Оля и представила яркую брюнетку с короткой стрижкой. Поговаривали, что после универа Элка очень хорошо вышла замуж за дипломата и уехала за ним то ли в Корею, то ли в Китай. Значит, она вне игры. И главная помеха все же эта безмозглая студенточка. И она опасна. Она не даст им с Валеркой спокойной жизни. Она будет преследовать Скворцова. А если она надумается забеременеть, а он не захочет отказаться от ребенка и повесит байстрюка на свою шею и всю жизнь будет платить алименты. И судя по наглости этой дряни, она не будет довольствоваться малым. Она будет требовать все больше и больше, забирая у Юли и Дениса то, что по праву принадлежит им.
Оля почувствовала, как противный ком опять начал разрывать ее горло. Нет! Она покончит со всем здесь и сейчас!
Скворцова рванула замок своей сумки, выхватила пол-литровую банку с серной кислотой и крутанула крышку. Настя недоуменно наблюдала за действиями Оли. В ее больших глазах появился страх. А Оля резко вскочила с места и выплеснула содержимое банки в лицо юной любовницы мужа. От дикой боли та громко закричала и схватилась руками за лицо, которое прямо на глазах превращалось в кровавое месиво.
Оля стремглав бросилась к выходу. Она бежала по коридору общаги, а в ее ушах стоял дикий и страшный вой соперницы. Потом он затих, а Скворцова перешла на быструю ходьбу. Ей опять повезло. Она никого не встретила ни в коридоре, ни на лестнице. Только оказавшись у машины, Оля сделала короткую остановку, чтобы унять сиплое дыхание, которое вырывалось из ее груди. Когда дыхание стало ровным, Скворцова села в машину и положила руки на руль.
- Что ты так долго? Я уже хотела идти тебя искать, - начала возмущаться Юля, которая сидела уже на переднем сиденье, по-прежнему не выпуская айфона из рук. - Ты знаешь сколько уже времени? Я уже есть хочу...
- Пристегнись, доченька, - тихо попросила Оля и поразилась как буднично прозвучали сейчас ее слова.
- Хорошо, мамочка, - легко согласилась Юля и даже не пошевелилась, чтобы накинуть ремень безопасности.
Оля никак не отреагировала на непослушание дочери и механически отъехала от общежития. На душе было спокойно. Ни сожаления, ни раскаяния, ни жалости к любовнице мужа она сейчас не испытывала. В голове было пусто, а глаза словно остекленели. Косточки пальцев, крепко сжимавшие руль, от напряжения стали белыми. Таким же мертвенно-бледным было и лицо, которое застыло словно античная маска, выражающая гримасу удовлетворения.
(Продолжение будет).
1