А насчет того письма, что я отправила Кенди…
Поверь, я была мила и обходительна, насколько это для меня возможно.
Твоя сестра (ты еще не забыл?),
Элиза.
Элиза – Кенди
14 ноября.
Несчастная сиротка!
В твоей жизни все действительно так плохо, как ты описала в письме?
Потому что, если нет, получается, я зря достала из погреба лучшую бутылку шампанского.
Просто, чтобы ты имела представление о моей жизни: я провожу свои дни в роскошном шато, окна которого с одной стороны смотрят на Женевское озеро, а с другой – на Альпы, совершенно одна, в окружении десятка слуг, готовых выполнить любое мое желание. Я могу делать что захочу и когда захочу, у меня есть собственные виноградники, и каждое утро я получаю свежие фрукты, еще пахнущие утренним садом, ем вкуснейший шоколад и дорогие сорта сыра.
Я провожу вечера в уютном кресле за чтением, днем выезжаю в город за покупками, а на выходные могу выбраться в Италию или Францию…
Ты еще не подавилась завистью?
Тогда позволь заметить, что вид, открывающийся с моего балкона, просто неописуем. Честное слово, его нужно видеть – никакие мои слова (а тебе известно, я настоящий мастер слова) не смогут передать тех чарующих цветов и волшебных оттенков…
Вот, теперь я, кажется, довольна.
Так что ты там говорила о своей жизни?
Грязно, слякотно и безрадостно?
Мне так жаль тебя, бедняжка.
Элиза.
Кенди – Элиза
22 ноября
Элиза!
Никогда не думала, что скажу это, но ты абсолютно права.
В моей жизни наступил такой период, когда самое веселое зрелище для меня – отражающееся в лужах хмурое небо.
Я ужасно хочу сбежать куда-нибудь, подумать обо всем, и найти в себе силы и дальше быть жизнерадостной. Но мой любимый Дом Пони сейчас не подходит – почти все мои знакомые знают, где он находится, да и людей в нем всегда так много, что у меня просто не будет времени на собственные мысли.
Поэтому и ты, и твое письмо оказались весьма кстати!
Я уже взяла в госпитале отпуск и собираю вещи.
Буду у тебя самое большее через неделю.
Надеюсь, ты не откажешься приютить бывшую невестку?
Кенди.
Элиза – Кенди
28 ноября.
Кенди!
Ты же не подумала, что все мои красочные описания жизни в Швейцарии – это завуалированное приглашение? Поверь, я не хотела видеть тебя в своем доме ни раньше, ни сейчас! Так что выбрось из головы все дурацкие мысли и немедленно распакуй чемоданы!
Элиза.
P.S. Но ты, разумеется, уже на полпути ко мне, поэтому не прочтешь это письмо, верно?
Нил – Кенди
Госпиталь святого Иоанна.
Рецепт.
Кендис!
Как ты могла уехать в отпуск, не предупредив об этом меня?
Я чувствую себя ничтожеством.
Даже Снеговик смотрит на меня с жалостью.
Н.
Конец первого сезона.
====== Сезон 2. Часть 1. ======
Элиза – Нил
10 декабря.
Нил!
Немедленно, ты слышишь, немедленно приезжай сюда и забери от меня свою бывшую жену!
Я написала ей письмо, в котором настойчиво просила не тревожить мое уединение своим прибытием, но отослала его за день до того, как она появилась на моем пороге с этим ее несчастным чемоданишкой.
Само собой разумеется, я встретила ее колким замечанием по поводу ее платья, потом добавила что-то про прическу (уже не помню точно, что, но шутка была уморительной) и веснушки, но она не обратила на это никакого внимания. Никакого! Я что, зря сочиняла все свои выпады два дня подряд?
Кенди прошагала мимо меня в дом, отрешенная, словно сомнамбула, поставила чемодан у двери, прошла в гостиную, и рухнула на мой диван, захлебываясь рыданиями.
Что вы сделали с бедной сироткой в этой своей черствой Америке? Она всхлипывала часа три, не меньше. Ее заставил замолчать только принесенный слугой горячий шоколад.
Нам едва удалось уговорить ее отдохнуть с дороги. Можешь себе это представить – я уговаривала Кенди отдохнуть! Кажется, жизнь в отшельничестве сделала меня мягкосердечной. Однако по этому эпизоду мне стало понятно – «гостья» принесет мне проблемы.
И я как в воду глядела!
После устроенного ею соленого потопа, она удалилась в свою комнату, заперлась там, и не выходила несколько дней. Конечно, поначалу меня это обрадовало, – чем меньше я вижу Кенди, тем спокойнее протекает моя жизнь, – но она возвращала слугам еду нетронутой. Ты же понимаешь, я не могла позволить сиротке умереть от голода в моем доме. Окружающие тут же вспомнили бы все то, что я ей сделала, начиная с глубокого детства, и еще приписали бы мне парочку совсем уж мерзких делишек. Я не собиралась лишаться репутации из-за какой-то плаксивой девчонки из дома Пони.
Серьезно, Нил, слез было так много… Она что, до этого ни разу в жизни не плакала? Копила?
Я сейчас припоминаю время, когда она жила в Лейквуде…ни разу не видела, чтобы у нее глаза были на мокром месте. А ты?
Зная, что ты уже весь трясешься от страха за свою драгоценную Кенди, говорю: с ней все в порядке.
Мне удалось выманить ее из комнаты на третий день, сырным фондю и домашними блинами с кленовым сиропом.
Так что можешь выдохнуть.
Я вела себя как примерная хозяйка – показывала ей достопримечательности, кормила деликатесами и позволяла пользоваться своей библиотекой.
Ты можешь гордиться мной, братишка.
Меня напрягает только одно: теперь она слишком много говорит.
Господи, у нее всего слишком много: слез, слов, оптимизма… как ты мог жениться на ней?
Я уже который день выслушиваю ее рассказы про Терри, про Патти и Анни, про разошедшегося Арчи, и про тебя, конечно. Одно и то же, за каждым ужином, по кругу…
Я едва сдерживаюсь от желания ткнуть ей вилкой в глаз.
С меня хватит. Забери ее.
Твоя несчастная сестра,
Элиза.
P.S. Мы даже ездили в Италию на выходных – чего ей еще не хватает?
Нил – Элиза
Телеграмма
Мистер Даниэль Леган –
Миссис Элиза Беннет
ПРИЕХАТЬ НЕ СМОГУ. Я НА КОНФЕРЕНЦИИ В ВАШИНГТОНЕ. НИЛ.
Элиза – Нил
Телеграмма
Миссис Элиза Беннет –
Мистер Даниэль Леган
ТОГДА ПРИШЛИ ЗА НЕЙ КОГО-НИБУДЬ, ПОКА Я НЕ УБИЛА ЕЕ. ЭЛИЗА.
Кенди – Патти, Анни
19 декабря.
Дорогие мои
Анни и Патриция!
Знаю, я поступила очень плохо, когда просто исчезла, ничего вам не сообщив, и попросила почтальона возвращать все мои письма отправителям. Знаю, что теперь никакими словами не смогу искупить то волнение, которое вы испытывали, получая обратно письма, написанные вами с такой любовью и заботой. Знаю, знаю, что я отвратительная подруга.
Но теперь я снова вернулась в Америку.
Наверное, я должна рассказать вам о том, как прошел мой отпуск?
Я навещала Элизу в Швейцарии.
Думаю, сейчас вы недоуменно переглянулись, окончательно укрепившись в мысли – ваша Кенди сошла с ума.
Я была выбита из колеи письмом Патти, в котором она сообщала о непростительном поведении Арчи (Ой, надеюсь, это не было секретом?). А через несколько дней мне пришло письмо от Сюзанны – сдержанное и вежливое, основная мысль которого была в том, чтобы я держалась от Терри подальше.
В тот момент это показалось мне в высшей степени несправедливым!
Я ведь не сделала никаких необдуманных поступков, ни словом не обмолвилась Терри о тех чувствах, что связывали нас ранее. Если бы вы прочли мое письмо к нему, то согласились – такое ему мог написать любой из старых знакомых.
Можете ли вы представить, что я пережила? Мне показалось, что она в лицо назвала меня разлучницей! Я тут же вообразила, как она писала мне: в полутемной комнате, при неярком свете лампы, тайком, нахмурив брови и мучительно поджав губы…