Мне так жаль ее, видимо, несмотря на все убеждения Терри, Сюзанна не до конца оправилась от своей травмы.
Но в то же время я немного злюсь. И от этого мне неловко.
Поэтому я и сбежала в Швейцарию.
Вы знали о том, что у Элизы шато на берегу Женевского озера?
Оно меньше, чем я представляла, но все равно очень уютное (Можете вообразить что-то «уютное», связанное с Элизой?). В викторианском стиле, с витражными окнами и большой террасой на втором этаже, с видом на озеро. И обставлено очень изысканно, в отсутствии вкуса Элизу точно не обвинишь.
Я как-то за ужином заметила, что «шато» – это вроде как дворец, огромный, с парками, конюшнями и прочей атрибутикой. Элиза злобно на меня покосилась. Она сказала, что на этом месте раньше действительно был дворец, но его разрушили в середине прошлого века. И по правилам, любое здание, построенное на этой земле, может зваться «шато». Вы знали об этом?
После приезда в Швейцарию я несколько дней ходила сама не своя, не могла понять, что так удивляет меня. А потом меня осенило! Элиза не цеплялась ко мне. Ну, то есть, цеплялась, но не так сильно, как раньше, как будто ей было лень тратить на меня время.
Может, пребывание на свежем горном воздухе сделало ее добрее?
Или ей просто не перед кем было устраивать спектакли?
Так или иначе, когда я уезжала, она даже снабдила меня имбирным печеньем в дорогу. Надо будет написать ей, поблагодарить за гостеприимство.
Но я теперь дома, посвежевшая, налюбовавшаяся красотами и накормленная до отвала сыром.
Что-нибудь произошло, пока меня не было?
Патти, как там «клуб Патриции»? Много людей приходит к вам на чаепития?
Что с Арчи? Надеюсь, он извинился за свой отвратительный поступок?
А как поживают бабушка Марта и Гордон?
Любящая вас,
Кенди.
P.S. Вспомнила еще кое-что: мы с Элизой вечером сидели в саду и молча пили травяной чай. Я заметила обручальное кольцо у нее на пальце – тонкое, как ниточка, и поняла, что совсем забыла, как звали ее мужа. Для меня он всегда был мистером Беннетом.
«Рудольф. Его звали Рудольф», – ответила на мой вопрос Элиза. Она сжимала в пальцах тонкую чашку и смотрела вперед грустным взглядом, и показалась мне в тот момент такой маленькой и хрупкой…
В тот вечер она не проронила больше ни слова.
Возможно, Элиза не самый хороший человек, но, мне кажется, она действительно любила своего мужа.
Кенди – Нил
Госпиталь святого Иоанна.
Рецепт.
Нил, сообщи мне, когда придешь.
К.
Кенди – Нил
Госпиталь святого Иоанна.
Рецепт.
Нил, почему ты не ответил? Я знаю, что ты здесь, Фрэнни сдала тебя.
Ты что, злишься?
К.
Нил – Кенди
Госпиталь святого Иоанна.
Рецепт.
А как ты думаешь?
Н.
Кенди – Нил
Госпиталь святого Иоанна.
Рецепт.
Мне очень жаль, я не думала, что для тебя это так важно.
В следующий раз я обязательно тебя предупрежу, прежде, чем уехать.
P.S. Ты заметил, у Фрэнни новая прическа!
К.
Нил – Кенди
Госпиталь святого Иоанна.
Рецепт.
Не переводи тему!
Я приходил сюда каждый день, как брошенная собачонка. Я ведь даже не знал, когда ты вернешься. Мне уже противно от тех жалобных взглядов, которыми меня награждали!
P.S. У Снеговика появился кавалер. Он уже третий день встречает ее у входа.
Н.
Кенди – Нил
Госпиталь святого Иоанна.
Рецепт.
Хорошо, как мне искупить свою вину?
Хочешь, я угощу тебя твоим любимым мороженым? Карамельным, с кедровыми орешками?
P.S. Кавалер? Ты уверен?
К.
Нил – Кенди
Госпиталь святого Иоанна.
Рецепт.
Двумя порциями.
P.S. Уверен. Он зовет ее «милая Фрэн».
Н.
Кенди – Нил
Госпиталь святого Иоанна.
Рецепт.
Идет.
P.S. Ты, я вижу, времени даром не терял.
К.
Терри – Анни
Телеграмма.
Мистер Террус Гранчестер –
Мисс Анни Брайтон
АННИ, МОЖЕТ, ХОТЬ ТЫ ОБЪЯСНИШЬ МНЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ? Я ОТПРАВИЛ КЕНДИ ТРИ ПИСЬМА, НО ОНИ ВЕРНУЛИСЬ ОБРАТНО. С НЕЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ? ТЕРРИ.
iАнни – Терри
Телеграмма.
Мисс Анни Брайтон –
Мистер Террус Гранчестер
ОДНО СЛОВО: СЮЗАННА.
====== Часть 2. ======
Арчи – Анни
Гостиница «Майами»
Самое теплое обслуживание!
Пожалуйста, не выбрасывай букет хотя бы на этот раз.
Владелица цветочной лавки, мисс Прибби, очень переживает, думает, что с ее цветами что-то не так.
Еще раз прошу: прости меня, я вел себя как идиот.
Арчи.
Бабушка Марта – Кенди
22 декабря.
Кенди, воробушек мой!
Почтальон принес твое письмо как раз в тот момент, когда Патти и Анни собирались уходить. Одна из членов «Клуба Патриции», миссис Хоггарт (оба ее сына без вести пропали во Франции, ужас, не так ли?) собирается устроить рождественский ужин в честь моей Патти. «За то, что вернула меня к жизни» – так она пояснила. Конечно, моя внучка отказывалась, как могла, такая уж она у меня застенчивая. Но я-то видела, как у нее глаза радостно блестели – ей приятно, что она помогает людям и это приносит результат.
Так о чем я?
Ах, да. На ужин приглашен весь клуб, и мы с Анни, и даже Арчибальд, но об этом мы стараемся не вспоминать. Поэтому как раз в тот момент, когда пришло твое письмо, девочки уходили на собрание, проводимое не в нашем особняке, как обычно, а в доме Хоггартов, чтобы распределить обязанности для праздника.
Они увидели мой горящий ожиданием взгляд, и благородно позволили мне прочитать твое послание без них. Я согласилась и поскорее выпроводила их за дверь – пускай красавицы развеются, они не выходили из дома недели две.
Ты уже успела понять, что дела у «Клуба Патриции» идут как нельзя лучше? О моей Патти во всем городе говорят, как о доброй фее. Она заставляет людей думать только о хорошем, и мне приятно видеть теплые улыбки членов клуба, когда они вспоминают своих любимых.
Анни тоже как будто бы расцвела, если не считать инцидента с дверью. Она всерьез увлеклась рисованием, делает большие успехи, проводит вечера в обществе художников, приехавших в этот город, как и мы, на отдых. Кроме того, скажу тебе по секрету, (так как ты считаешь ее своей сестрой) за Анни ухаживают сразу двое молодых людей. Братья Джонс наперебой приглашают ее на чаепития и вечера с музыкой.
Но кому, как не тебе, Кенди, знать, что это счастье на самом деле эфемерно.
Ты не можешь понять того, что происходит в этом доме, поскольку все, что ты видишь – намеренно веселые и безразличные письма моих внучек. (Да-да, я считаю вас своими родными внучками, и тебя, и цветочек Анни.)
Позволь мне рассказать тебе то, о чем ты никогда не прочтешь в их посланиях.
За последние две с половиной недели моя комната стала похожа на оранжерею. Мистер Корнуэлл всеми силами старается загладить свою вину, бедный мальчик, и делает это с усердием отличника-первоклашки. Каждый день посыльный приносит нам букеты такой редкой красоты, какую я за всю свою жизнь не видела. К букетам всегда прилагаются записки, я полагаю, с извинениями, но их Анни читает лично и рвет прежде, чем я успеваю до них добраться. Цветы она обычно приказывает выбросить, но ни у одной из служанок не поднимается рука на такое чудо, и они приносят букеты в спальни ко мне и Патти. Честно, Кенди, так много цветов! Я уже устала постоянно находить свои очки среди белоснежных тюльпанов или орхидей!
А в пятницу, когда принесли очередной букет (это были розы, насколько я помню), Анни прочла записку, задумчиво разорвала ее на несколько частей и приказала выбросить цветы. Но я заметила, как она вытащила из центра прекрасный белый бутон, прежде, чем уйти в свою комнату.