ей, а все ценные свитки и книги давно уже в монастыре Ярового хребта хранятся. Мы переглянулись, приводя себя в порядок после яростного отряхивания. Поправляли ремни и перевязи с ножами, в который раз проверяли свои мечи. - Ну, во первых, - пустился в объяснения капитан, - это самая что ни наесть далекая дыра во всем закатном побережье, если мы еще не зашли на территорию Веллина. Во вторых, нам указали, что данный преступник будет скрываться именно в таких вот нычках, словно книжный червь зарываясь в пыльные бумажки. Да, как всё прекрасно звучало в начале, когда капитан принес все инструкции, что выдал ему мастер гильдии, отправляя на это задание. Отличное описание внешности, манер поведения, все привычки, предпочтения цели. Все места, где он мог бы ошиваться, были перечислены, все лица, с которыми он мог бы держать контакт - указаны. Прямо не контракт, а подарок. Просто дойди и возьми. А какой гонорар, особенно за живого! Мы могли бы отойти от дел и жить в роскоши, хлебая лучшее вино. Да только на практике всё оказалось не так просто. Во первых все его нычки располагались в разных частях хребта Меридиана, и были разбросаны от одного берега океана, до другого. Нам почти удалось застать его в самой ближнем от Новой Бирмы схроне, мы чувствовали жар углей от костра, что был брошен прямо перед нашим появлением. Мы шли по его следам, постоянно наталкиваясь на людей, сообщавших нам, что "он толь-ко что вышел из трактира, повернул за угол, взял повозку". Семь раз казалось нам, что мы видим его, но каждый раз это оказывался какой-то бродяга, или купец, или оборванец. Мы потратили год, гоняясь за ним, пока не поняли, что нас просто водят за нос, путают, может невольно, может намеренно. Мы целый год гонялись за призраком, объездили всё закатное королевство, два раза возвращались по его следам в Бирму, пока, наконец, капитан не приказал вернуться к изначальному плану. Мы вновь стали выискивать и трясти его возможных помощников и проверять нычки. Мы даже приплачивали некоторым оборванцам, что бы нас известили, если кто-то подобный объявиться в проверенных нами местах. Но всё было глухо. В остальных схронах, до которых мы уже добрались никого не было с момента их разорения. Слой пыли зачастую достигал колена. Все его возможные знакомые пожимали плечами, говоря что уже лет двадцать - тридцать ничего о нем не слыхали. Не верить им тоже причин не было, я, на пару с Гралем, отлично развязываю языки. Мы проверили почти все места, даже в диких землях бывали. Ели ноги от-туда унесли, несмотря на то, что с нами матерые кочевники ходят. Осталось только два самых дальних веллинских тайника, тот в который мы идем, и еще один, находящийся с имперской стороны Меридиана. Если и там не будет никаких зацепок, то нам останется только повеситься, ибо потраченные задатки вернуть мы не сможем еще лет пять. - Ну а в третьих, - внезапно сказал Боров, нарушив слегка затянувшееся молчание, - он же клирик, сука мать! Образованный человек! Где ему еще быть, как не в куче, сука мать, старых бумажек! Проводник рассмеялся, взмахом руки приглашая следовать за ним. - Так образованные люди - самые опасные, - возразил он, размеренно шагая по восходящей тропе. Боров фыркнул, словно степной кот, угодивший лапой в воду. - Да шо в них опасного, сука мать? Скока мы этих торговцев и цифроводов ловили, никто, сука мать, никто даже за ножик не схватился. Смиренно сдавались, будь-то свиньи мяснику, сука мать! Командир немного задержался, но только для того, чтоб отвесить хорошего леща голосящему борову. - Сколько раз тебя я объяснял, - вкрадчиво нашептывал он в большое ухо толстяка, - нельзя недооценивать противника. Если на везло, это не значит что будет везти и дальше. Да и не даром говорят... это, как его... Боров тихо пробормотал "знание - сила, сука мать". - Во! - тут же подхватил командир, - знание - сила. Было бы у вас знание, не шатались бы вы по горам да туманам, а сидели бы себе в богатых столичных домах, да жували бы мед. - Или ныкались по горам да туманам, спасая свои задницы от посланных по нашу душу охотнков, - весело проскрипел Верста, чем вызвал приступ хохота у капитана и всей остальной команды. Даже монах весело хрюкал, держась за свой живот. - Прав ты, большой человек, - сказал он, когда смех ослабил тиски своей хватки, - знание - сила, незнание - благо. Знающий человек не знает покоя, не знающий - живет в мире. Я молча усмехнулся, припоминая все духовные наставления моей церковной школы, которая больше учила быть неучем, чем разным наукам. Ибо из серой послушной массы проще лепить полезные для себя инструменты. Глупостью легче править. Вот и насаждается глупость поголовно во всех школах, монастырях, в каждом королевстве и графстве. Впрочем мне то чего горевать. Чужая глупость меня кормит пуще моих ножей. Мы подымались все выше, к всеобщему облегчению отдаляясь от премерзкого тумана. Звезды, как и сам Сапфир, меркли, обозначая восход Яра и начало нового дня. - Долго еще идти, монах? - спросил командир, когда мы поднялись так высоко, как не летают птицы равнин. Монах посмотрел на блекнущие звезды и вершины гор, окрашенные в золотой цвет просыпающегося дня. - К полудню будем у входа. Еще предстоит идти вдоль хребта, но там нет ничего сложнее того пути, что мы уже проделали. Весть эта обрадовала уставших ребят, ибо путь, и правда, проделали мы немалый. Все повеселели и бодро зашагали по тропе, что тянулась вдоль горного склона, будь-то и не было бессонной ночи. Когда Яр полностью показался из-за горных вершин, командир приказал сделать привал и поесть. Мы разворошили свои походные мешки и расселись по камням вдоль тропы. Ели молча и быстро, ощущая напряжение, что передалось нам от капитана и замолчавшего проводника. Все чувствовали приближения точки назначения. Значит, скоро станет ясно, живем ли мы как короли, пропивая честно заработанный гонорар, или скрываемся как крысы позорные, прячась от гильдии и заказчиков. - Как нажретесь, заверните мешки и заройте тут, - глухо приказал командир, - Пойдем налегке, тихо и быстро. Проверьте оружие и снаряжение. Он подсел к монаху, усердно грызущему свой положенный по посту сухарь. - Долго еще? - наш предводитель с сочувствием посмотрел в печальные глаза проводнику, которые с надеждой следили за вяленым мясом и кислым вином, что безвозвратно пропадало в бездонной пасти Борова. Проводник отпустил свой злосчастный сухарь и задумчиво посмотрел вперед. - Милю еще вдоль хребта, - он ткнул своей рукой в нужную сторону, - по этой тропе, потом еще треть мили вниз. Там нет тропы, но путь отмечен пирамидками из камней. У самой кромки тумана будет пещера. Милю по пещере и мы окажемся перед входом в схрон. Капитан кивнул, запоминая дорогу с помощью загибания пальцев и подкручивания усов. - Что из себя представляет схрон? - спросил я, в голове прикидывая возможный план действий. Проводник громко хрустнул сухарем и принялся чертить пальцем план. - Большущая пещера.В ней несколько каменных строений, расположенных по кругу. Самое высокое из них - в четыре этажа. В центре пещеры большей круглый очаг, - он продолжал чертить пальцем квадраты и круги, словно заправский картограф али стратег, - Вход в пещеру только один, но внутри хватает всяческих укрытий. Есть крытые переходы между строениями. Уникальный образчик архитектуры. Великолепные фрески... Капитан рассмеялся и похлопал его по плечу. - Да понял я, монах. Не будем мы разрушать твои... эти... как их? - Уникальные образчики, сука мать! - радостно отозвался Боров, заталкивая в себя еще один кусок солонины. Ребята весело рассмеялись, но их веселье было прервано взмахом руки капитана. - А ты, монах останешься здесь, дождешься нашего возвращения, - он крепко сжал руку на плече нашего проводника, глядя в его серые глаза. - А если вы не вернетесь, - осторожно спросил оробевший монах. Вместо ответа командир картинно провел большим пальцем по своему горлу, а Верста демонстративно завертел своими парными мечами, окружая себя сверкающим вихрем стали и жутковато улыбаясь. Но, как мне показалось, это не произвело на проводника никакого впечатления. - Я буду ждать вас день, и еще день до заката, а после пойду назад, - сказал он, откусывая очередной кусок от своего сухаря, - если вы мне позволите отпивать вашего вина. Капитан несколько мгновений грозно пялился на чисто выбритое широкое лицо монаха, но после заулыбался, не сдержав смеха. - Черт с тобой, монах, - он выпустил из своих железных объятий плечо проводника и выпрямился, - Можешь брать вино и еду из моего рюкзака. Но в монастыре ты поможешь нам выбить скидку из вашего смотрителя. Проводник кивнул и довольно захрустел своим скудным завтраком. Наши сборы были не долгими. Мы скидали наши мешки в кучу и присыпали камнями, ибо выдолбить ямы в скале не было ни времени, ни возможности, ни желания. Проверив остроту своих ножей и крепость ремней перевязи, я подошел к давно готовому выступать капитану, и мы стали обсуждать план действий, стараясь говорить как можно тише. Проводник, хоть и был славным малым, но всё же не был одним из нас, да и, если честно, взгляд серых глаз и ширина его плеч вызывали у меня невольную дрожь. Вскоре все ребята были готовы, хотя Борову достался знатный пинок, для придания ускорения. Мы махнули монаху на прощание рукой и быстро двинулись вперед, привычно считая шаги. Яр набрал силу и теперь яростно грел скалы, прогоняя даже малейши