Глава двадцать вторая: Танцы на костях
Город оживал, приходя в себя после разрушительного пожара. Жители похоронили погибших, оплакали их и принялись восстанавливать свой привычный быт, разгребать завалы, ремонтировать дома. Бедные трудились бог о бок с власть имущими, хотя еще не так давно такая мысль ни кому бы и в голову не пришла. Огонь уровнял всех. Ну, или почти всех. Выстроенные из камня замковый и храмовый квартал почти не пострадал от огня, так что имущество церковных деятелей пострадало в наименьшей степени, что дало новый толчок восстановления их влияния. Подковерная толкотня и перетягивание шелкового полотна возобновилось с новой силой, хотя люди, трудящиеся над восстановлением города не замечали этого. А бывшая ведьма замечала. Она не была подкована в подобного рода развлечениях, но, благодаря природной сообразительности и любознательности, а так же кабинета, расположенного в трех шагах от "чистой комнаты" в Тишине, она ощущала себя в центре водоворота интриг и заговоров. Анастасия даже начала плести свою сеть, вознамерившись укутать ей если не весь Орден, то замок ордена уж точно. В чем ей немало помогали её знания в травах и лечебных препаратах, а так же уникальный дар не робеть при виде Мастера - Основателя. Последнее давалось девушке все с большим и большим трудом. Находясь рядом с ним. было невозможно не ощутить чудовищную мощь, что растекалась от него волнами. От этой силы у всех посетителей подгибались колени, склонялись головы и потели ладони. Что было очень выгодным положением дел для Ордена. Анастасия периодически сидела у высокого кресла мастера, специально принесенного в чистую комнату и установленного на четыре постамента. Эти постаменты, поставленный один на другой, были изукрашены всевозможными защитными и сдерживающими печатями. Шесть старших адептов и два наставника круглосуточно дежурили у импровизированного трона, следя за печатями и накладывая на мастера укрепляющие заклинания. Ведьма же потчевала основателя настойками и мазями, усмиряющими головные боли и позволяющими продолжать извечное бодрствование. Грегор не сомкнул глаз ни разу за всё его прибывание в "чистой комнате", оставаясь при этом абсолютно ясен взором и трезв умом. Именно это и заставляло девушку трепетать. Это и знание того, что мастер прозван основателем не за просто-так, а за само основание Ордена, а это значило, что ему уже более трехсот лет. Упоминания о бессмертии встречались в книгах Анастасии, что хранились в её хижине на окраине Малого рога, но они были скорее художественной выдумкой, чем подтвержденным фактом. Девушка и подумать не могла, что когда-нибудь она настолько приблизится к этой тайне, хотя амбиций она лишена не была. Сотни вопросов вертелись у неё в голове, сотни теорий строились и рушились. Но, каждый раз, когда она оказывалась подле мастера, разрывавшие её мысли испуганно замирали, прячась от пронзительного взора его серых глаз. Вот и теперь она скромно сидела около постамента с целой стойкой всевозможных пузырьков, и старательно делала вид, что не интересуется ни гостями, ни темой разговора. "Чистая комната" являлась большим залом, выложенным белыми мраморными плитами, с вырезанными защитными рунами и печатями, и служила особым хранилищем для самых опасных находок и узников Ордена. Сейчас её украсили коврами, расставили мебель и придали ей облик тронного зала. Гости, вынужденные долго плутать по подземным коридорам резиденции совета Ордена, попадали в огромное белоснежное помещение и, ослепленные и подавленные, смиренно становились на золотисто-синей ковровой дорожке перед возвышающемся троном, на котором уже больше месяца неподвижно восседал Мастер - Основатель. В этот раз, в роли просителей выступали бургомистр Вирмы, глава церкви Свидетелей и сам Микаэль Вальнарус, потомок основателя Новой Вирмы. Не первый раз за прошедший месяц эти влиятельные особы представали перед Основателем, не нова была и тема разговора, который они заводили каждый раз. - Ваше превосходительство, - дребезжащим голосом вещал сморщенный старичок в голубой рясе верховного настоятеля церкви, - восстановление города, разрушенного, прошу меня простить, вашим орденом, требует колоссальных вложений! Церковь не может позволить себе покрывать эти расходы из собственной казны. - Не одна церковь несет убытки, - голос Микаэля был низок и зычен, хотя и срывался на верхние ноты, то-ли от юности графа, то-ли от напряжения, в которое вгонял возвышающийся над ними человек, - этот город строила моя семья! Кто возместит нам все потери, что мы понесли с разрушением города?! - Мы не раз подымали вопрос, - гундел бургомистр, тряся своими подбородками, - о целесообразности сохранения ордена в таких тяжелых условиях. Я постараюсь успокоить членов городского совета, но без значительных вложений со стороны Фронтира, я, боюсь, ничего не смогу поделать. Ни единая мышца не дрогнула на лице мастера. он продолжал разглядывать гомонящих людей у подножия трона своими пронзительными серыми глазами. - К тому же, - продолжал блеять настоятель, - то, что вы не выдали одного из преступников на суд общественности, заставляет народ опасаться повторения инцидента... Грегор разлепил потрескавшиеся губы и по залу пронесся рокочущий голос, ударивший по ушам и заставивший всех присутствующих пригнуться. - Хватит! - мастер шептал, но этот шепот гудел в головах громче, чем звон всех колоколов храмового квартала, - Я уже отдал вам имущества Мастера-Охотника и Мастера-Стратега в качестве компенсации за причиненные Орденом разрушения. Этих денег должно было хватить на восстановление всех жизненно необходимых систем города, но вы продолжаете ползать тут и клянчить. Видимо, большинство добра осела в чьих-то карманах. Бледное лицо бургомистра и настоятеля отвечали на не прозвучавший вопрос лучше всяких слов. - Микаэль, - продолжал греметь голос Основателя, - Не тебе мне тут рассказывать как строилась Вирма. Я прекрасно знаю, что твоя семья быстро получила свои деньги назад, и немало обогатилась за счет процентов. Так что не ждите, что пострадавший город принесет вам еще денег, пока вы не вложитесь и не восстановите его. Микаэль склонил голову, поддаваясь давлению порывов ветра. - Что до чаяний советников города, - серые глаза уперлись в сжавшегося бургомистра, - то мой ответ неизменен: Я хоть сейчас сложу с себя регалии главы ордена и брошу тут это проклятое естество Малтаила, оставив вас на съедение демонам. и сделаю это с превеликим удовольствием. Но этот орден создавался что-бы защитить вас от демонической угрозы. У ордена были и лучшие и худшие времена, но он остался стоять, потому что