Алина машинально процедила:
- И проиграл?
- Как видишь. Он несколько раз меня вырубал полностью. Мастер! Пока я не понял, что этим ничего не изменишь, это ещё и твой выбор.
- Зато теперь если будешь падать, не страшно. Твоей голове привычно.
Бизонич фыркнул и порывисто обнял её:
- Не колючься, ведьмочка. Теперь можно. Мы прощаемся.
Он оставил её в нише и, уезжая вверх, крикнул:
- Мембрана не закрылась! Мембрана тонкая, как мыльная плёнка. Её нет! Дождись меня, Алишка!
Алина ждала его.
Она опасалась смотреть вниз. Несколько осторожных попыток перевести взгляд и осмотреться чуть не кончились плохо: она почувствовала, как запаниковал вестибулярный аппарат и ужас похолодил кожу. Она не знала, сколько времени прошло. Жека не возвращался, она и не особо рассчитывала на него - это было бы слишком большой удачей. Солнце переместилось и освещало теперь левую стенку шахты. Алина осторожно присела на корточки, упёршись взглядом в освещённую стенку, чтобы не качнуться, затем села, спустив ноги вниз. Она почувствовала невероятное облегчение, но, вместе с тем, страшная усталость напомнила о себе, и скоро Алине захотелось закрыть глаза и отключиться, хоть ненадолго. Сопротивляясь сну, она заметила, как знакомая бледно-зелёная масса бийона просочилась в конкструктивные щели по всей длине ниши и стала загустевать. Агрессивная к органике вязкая растущая масса. Вот она медленно-медленно расползлась по узкому карнизу, уже не помещаясь в нём и заметно твердея на воздухе. Затем протекла вниз двумя тугими тяжами. Алине при виде пары бледных жгутов, свесившихся рядом с её ногами, спущенными в бездну, вспомнилось Фа Земиновское 'Мы сидели, ноги свесив с утёса. Мы сидели и болтали ногами...' Она засмеялась от отчаянья. Она теперь знала, как ковчег очищает свой вход: бийон переработает любую случайно застрявшую на входе биомассу, и отомрёт. Она долго, до заката, переползала по периметру ниши, ища чистое местечко, но бийон постепенно заполнял всё её убежище, вытекая из нижних, из верхних и боковых щелей. По мере того, как её тело обволакивало зелёное тесто, ей, продрогшей до костей, делалось тепло. Бийон добрался до шлема на голове, и она понимала, что осталось недолго ждать, когда забьются дыхательные фильтры.
Алина решилась. Она дёрнулась, но вязкая субстанция держала её на месте. Она упрямо напряглась, наклоняясь вперёд. Бийон подался, потёк за ней, и смертный ужас сдавил горло Алины, и она шатнулась назад... Поздно. Бийон тяжёлым густеющим комом опал вниз, увлекая за собой её тело, и Алина Анатольевна Зборовская, двадцати двух лет от роду, выпала из ниши лифтовой шахты.
***
В канале мультиплекса встретились две хронокапсулы.
Евгений Бизонич, придерживаясь плана Алины, двинулся от шахты лифта вверх по незаметному коридору, который он когда-то проходил, но не придавал узкому извилистому ходу никакого значения. Возле овальной воронки в полу Жека притормозил и, не раздумывая, прыгнул ногами вперёд и спустился, но не по прямой, и не в падении. Каким-то образом скользнул по спирали вдоль вертикальной (или казавшейся такой) стенки воронки, и опомнился внутри колонны центрального пульта управления.
Он видел эту колонну снаружи, из Овального зала.
Оказалось, внутри она достаточно просторная даже для нескольких человек, и знакомый сенсорный пульт продолжается и здесь. Жека, негромко подбадривая себя словами, только намерился стать к голографическому полю, как вдруг между ним и пультом возникло его собственное изображение. Он впервые видел себя со спины и некоторое время недоумевал, что это значит, и что с этим делать. Собственная голограмма, слишком реалистичная, вещная, непрозрачная, лишь чуть подрагивавшая по контуру, мешала, закрыв собою пульт, и Жека, которому ничего другого не оставалось делать, шагнул вперёд и 'вошёл' в своё изображение. И почувствовал себя иным - более полным (законченным, что ли?). И сказал: 'Похоже, это перезагрузка!' - и тут же услышал голос компьютера, заговоривший по-русски. Символы и схемы, всплывающие в глубинах пульта, вдруг мигнули и высветились снова, помеченные кириллицей, странно и неуместно смотревшейся на пульте, зато понятной. Компьютер принял решение, что человек в сердце хронокапсулы не случайный гость и в состоянии управлять ковчегом.
Евгений Бизонич недолго привыкал к пульту. Было очевидно, что ковчег не может приземляться на поверхность планеты. Тогда Жека, помня о застрявшей в нише на входе Алине, сделал всё, что был в состоянии сделать для неё. Он ввёл первую команду: снижение на минимально допустимую высоту, но не раньше, чем закончится проникновение.