Вован подходил, развязно покачивая снятой с двери тугой пружиной с острым крюком на конце (ну спасибо, пожарные инспекторы!). С его ростом метр девяносто снять пружину не составило труда.
Как в вязкой паутине тяжкого кошмара, я знала, что он сейчас скажет.
- Жрали?
- Нет! - соврала я. От испуга, наверное.
- Жрали без нас?!
- Да. Съели всё. - Тоже от страха.
- Ладно... - протянул Вован. И после паузы, страшной и долгой, как вечность, в которой я успела представить, как он замахнётся этой пружиной, и как закричат испуганные дети, и как порвут на лоскуты меня, потому что я не буду молчаливым статистом смотреть на беспредел, разве что меня свяжут и воткнут кляп, после паузы он сказал:
- Ну что, тогда давайте женщин! Светка, к ноге!
От толпы отделилась Света Конторович. Правильно сплетничали коллеги, что она его подружка. Пошла к Вовану, повелительно хлопнувшему себя по бедру.
Я почувствовала, что Влад Карнадут сбоку смотрит на меня.
- Света, если не хочешь, никто не заставит... - просипела я. - Оставайся в классе.
Света улыбалась, но кисло. Она не верила в меня.
Скалился Вован и его ребята. Они здорово упились, некоторые чуть на ногах стояли, но выпендривались.
Вован кивнул:
- Одной Светки мало. Берём ещё.
- Не позволю! - ответила я, чувствуя, как заполыхало лицо.
- Ну, тогда сама, - хохотнул этот кобель. - Чего? Аля, к ноге! Мы на острове, чего уставилась, Циркулиха? Или размечталась? Пацаны, оттяните её!
Максим, с припухшими глазами, заплетающимся языком брякнул:
- Неа, Циркулиха опасная! Ещё яйца поцарапает!
- Я ей поцарапаю! - хмыкнул Вован.
Время ярости пришло.
Я выпустила всех ведьм, долго сидевших глубоко на дне моей души в ожидании этой минуты. Если кто-то позволил им жить у меня внутри, это же неспроста? Ведь правда?
- Тронешь детей - сядешь. Тронешь меня - не встанешь! - пообещала я Краснокутскому и так же люто прошипела Владику, до сих пор не оставившему меня одну, стоявшему у правого плеча: "Открывашку!" - протянула ладонь.
Влад пробормотал: "Не бойтесь, Алина Анатольевна!"
И я перестала бояться.
Я буду сражаться за свою честь, и потому не увижу, что ждёт всех дальше. Я не узнаю, как будут они выживать, но они выживут: на трёх этажах сверху есть все условия для того, чтобы продержаться на первых порах, пока научатся добывать еду хотя бы рыбной ловлей. За час смутного времени я сделала для них всё, что от меня зависело: накормила, составила план действий, предупредила об опасностях и даже, худо-бедно, организовала...
Вован схватил меня, как пёрышко, дёрнул к себе, больно зажав под мышкой, согбенную, ахнуть не успела.
Владислав мгновенно принял боксёрскую стойку, выбросил вперёд руку, метя, наверное, в солнечное сплетение. Не понимаю я в боксе. Наверное, в кулаке Владик сжимал брелок, потому и не отдал его мне.
С лестницы в коридор влетели двое незнакомых ребят, с разбегу разметали пьяных, запрыгнули на Вована и повисли на нём, как гончие.
Через минуту всё было кончено. На полу, лицом вниз, с заведённой за спину рукой, корчился здоровяк и местный плейбой Володя Краснокутский. Рядом, слабо реагируя на происшедшее, лежали его собутыльники, кое-кто в собственной блевотине.
-Всё в порядке, Алина Анатольевна! - невозмутимо промурлыкал Карнадут, перекинувшись с незнакомыми ребятами парой фраз. - Это мои друзья. Моя мама тренирует Женю Бизонича, а папа - Влада Адамчика. Мы решили, что надо обследовать местность вокруг школы, вдруг это ... - Карнадут запнулся, - у нас массовый психоз.
Парень по имени Женя обратился ко мне, поглядывая на Влада, словно ожидая его разрешения:
- Мы прошли километра три по краю болота. В лес мы не совались - туда не влезть, деревья поваленные лежат, завалы из веток - полно завалов. Новости не очень. Вокруг безлюдно, лес слева, болото справа до самого горизонта.
Я кивнула, хоть смысл слов плохо доходил до меня, взъерошенной.
Женя опять переглянулся с Карнадутом.
- Густой туман только в этой низине, над болотом. Школы за сто метров не видно. А дальше тумана нет, видимость неплохая, хоть дождь моросил всю дорогу.
Влад Карнадут негромко добавил:
- Алина Анатольевна, мы все - за вас.
Я опустилась на подкосившихся ногах на пол, зачем-то подобрала фантик от конфеты, положила себе на колени и стала разглаживать. Мокрые-мокрые щёки и нос, надо бы вытереть, а нечем, - разве что рукавом блузки...
Яростные ведьмы ушли в самую глубину души.
Некому бросать Алину Анатольевну на амбразуру...
Пока разбирались с пьяной свитой Краснокутского, из класса осторожно высунул голову восьмилетний Матвей. Прислушался, прошмыгнул через коридор на лестничную клетку. Женя метнулся за Матвеем и вернулся, держа под круглое брюхо щенка овчарки. Матвей приплясывал рядом, не спуская с собаки восхищённых глаз. У меня явно был невменяемый вид, потому что друзья Карнадута снова представились мне и растолковали, что Женя Бизонич - не футболист. Он боксёр, как и Влад Карнадут. Живёт в Днепровском микрорайоне, в центре города. К нам его занесло, потому что договорился встретиться с Владом, вёз ему щенка и заодно собирался поболеть за второго друга, Влада Адамчика, футбольного нападающего из команды первой школы.