Элси стала жевать медленнее.
Иногда поделиться проблемой означает ее усугубить. Произнесенные вслух, слова обретают такую силу, которой у них не было, пока они сидели у тебя в голове. Если что-то сдерживать достаточно долго, не давая вырваться, то в конце концов начинает казаться, будто этого никогда и не было. Но едва я сказала Элси, едва я выпустила проблему на свет, у меня возникло чувство, что я потеряла право собственности на мое беспокойство и уже не смогу его заглушить.
– Человека, которого я видела, – проговорила я.
– Кого? – отложив ложку на край тарелки, Элси превратилась в слух.
Мне пришлось силой выдавливать из себя слова. Мне нужно выгнать их из себя.
– Ронни, – сказала я наконец.
Я смотрела на лицо Элси. На нем не отразилось ни малейшей реакции.
– Ронни Батлера, – пояснила я.
Секунду Элси глядела на меня круглыми глазами, а затем улыбнулась:
– Глупышка, как ты могла его видеть? Он же мертвее мертвого, Ронни! Его похоронили. Ты что, не помнишь?
Она снова взялась за ложку, но я придержала ее руку.
– Нет. Он здесь, я его видела.
– Как ты могла видеть того, кто уже шесть десятков лет как мертв? Ты обозналась!
– Это он! – Я ударила рукой по столу. Креманка задребезжала. Элси вздрогнула. – Он вернулся за мной!
Элси заговорила снова, на этот раз шепотом:
– Он мертв, Флоренс. Никто ни за кем не вернулся.
– Тогда кого я видела?
– Кого-то похожего. Говорят, у каждого из нас есть двойник. Ну, ошиблась ты. Ничего, бывает.
Я подошла к окну и стала слушать шелестящую листвой тишину двора.
– Я наверняка ошиблась. Это не может быть Ронни. Спустя столько-то времени.
Элси умеет распустить узел моего беспокойства, и волнение утихает. Это вторая вещь, которую вам следует знать об Элси. Она всегда может найти слова, чтобы мне стало лучше.
– Конечно, Флоренс. Так не бывает, мертвые не возвращаются.
– Ты права, не возвращаются. Давай забудем, что я сказала.
– Ну вот и прекрасно, потому что, если мисс Амброуз услышит, что ты несешь, ты здесь и двух недель не пробудешь, не то что месяц.
Я потянулась за журналом, взглянула на каминную полку.
Слоник.
Он снова был повернут неправильно.
– Да не переживай ты так, – убеждала меня Элси. – Ты снова ошиблась, вот и все!
В этом вся Элси. Вечно твердит мне, что я волнуюсь по пустякам, и настаивает, чтобы я не тратила нервы. Я знаю Элси с детства, мы познакомились в школьном автобусе. В автобусе! Интересно, много ли людей знакомятся теперь в общественном транспорте? Понятия не имею, но рискну предположить, что мало. Люди сейчас направляют всю свою энергию на то, чтобы друг друга игнорировать.
Элси не поверила мне насчет слоника, как и насчет Ронни. Я это чувствовала.
– Опять ты поддаешься своим странностям. Перестань забегать вперед и всюду искать катастрофы!
Я притворилась, что согласна – чтобы не ссориться. Я даже перестала высматривать Ронни и отошла от окна, но то и дело невольно туда поглядывала. Несколько раз перехватив мой взгляд, Элси выразительно на меня посмотрела.
– Ты вот точно такой же еще в школе была. «Тебе не кажется, что этой девочке плохо? Что нам делать?» или «Я слышала, отец Нормана его колотит. Кому сказать, как думаешь?».
Я не ответила, лишь подвинулась ближе к окну.
– И чего ты так пеклась о других? – продолжала Элси. – Норман мог и сам за себя постоять.
– Не мог он. – Обернулась к ней. – Норман был тощий хиляк, за него некому было заступиться. Он говорил, что хочет убежать в Лондон. В Лондоне он бы совсем пропал.
– Это было очень давно.
– А кажется, будто вчера, – парировала я. – Иногда я начинаю думать, что между прошлым и настоящим есть короткий путь, но никто о нем не рассказывает, пока не состаришься.
– Ты столько времени тратила на других людей, что на себя едва хватало!
Я снова смотрела в окно, но слышала, как пальцы Элси барабанят по скатерти, в такт ее мыслям.
– Помнишь, мы ведь так и познакомились. Ты совершила очередной правильный поступок. – Элси подалась вперед и заслонила мне обзор.
– У меня сейчас голова другим занята, – отмахнулась я.
– Девчонка с подвернутой ногой. – Элси нарочно еще подалась вперед. – Ты уступила ей свое место в школьном автобусе!
Я перехватила ее взгляд на мои руки. Лежа на коленях, кисти непроизвольно сжимались в кулаки. Иногда я не сознаю, что делаю, пока мне не укажут.
– Не помню никакой девочки с больной ногой, – нетерпеливо ответила я. – Ты меня с кем-то путаешь.
– Да ты это была, Флоренс! Она кое-как поднялась в автобус, и никто ей места не уступил, кроме тебя. Через несколько остановок ты села рядом со мной. Так мы и познакомились.