Пролог
- Ебаная сука! Тварь!! Тварь!!
Крик доносится из открытого окна на третьем этаже. Следом - женский крик:
- Пожалуйста, не надо! Не надо!!
Далее - грохот. Подозрительный такой, со звоном. Как будто уронили полку с посудой.
Внизу, на лавочке у подъезда, две бабки задрали головы.
- Ишь как раздухарился! - сказала одна из них.
- Чаво? Чаво? - тут же переспросила вторая.
- Духарится! Глухая ты тетеря! - заорала первая прямо в ухо соседке.
- Чей-то духарится? Витька чай не петух, чтобы духами брызгаться, аки Митька, Петровны внук. Тьфу! - сплюнула бабка и вытерла рот широкой морщинистой ладонью. - Нехристь!
Это две самые обычные бабки в старых платьях и тапках, потому что болят и опухают ноги. На носах очки, под боком объемные сумки, хотя обе в магазин не собираются, просто вышли в пригожий день посидеть на лавочке. Но сумки нужны для антуражу, к тому же там полно разных мелочей, которые вдруг могут пригодиться. Например, леденцы от кашля или кошачий корм.
Но сейчас они просто сидят на лавочке и сосредоточено вяжут внукам носки. Или не внукам, просто так вяжут. Зато на лавочке, откуда виден и слышен весь двор.
- Слышь, Степанишна, - спрашивает первая, - как нога-то?
- Чаво? - оторвалась от петель Степанишна. - Ты, Леонидовна, чай того не того, нога давно не болит.
- К дохтуру ходила?
- Ходила, - согласилась Степанишна. - Прописал мне какие-то таблетки, мази. Аж на треть пенсии! Я все чин чинарем купила, в шкаф сложила. А на ночь компресс мочевой поставила.
- Ишь ты! - удивилась Леонидовна. - Аж на треть пенсии! Куда это годится? Дохтурам лишь бы нас, стариков, обворовать!
- Твоя правда, - закивала Степанишна.
Она хочет еще что-то сказать, но ее прервал крик с третьего этажа.
- Милицию что ли вызвать? - почесала нос Леонидовна.
- А че ее вызывать? - рассмеялась Степанишна. - Милые бронятся - только тешаться. Поди опять Витькина шалава к Петьке за солью ходила. Знаем мы эту соль! - хихикнула бабка. - Сами молодые были, и тоже за солью ходили! Хи-хи! Леонидовна, - пихнула соседку в бок, - ты за солью ходила али нет?
Но Леонидовна лишь что-то буркнула под нос.
- А чаво тогда тебе твой Санька финхалу нарисовал?
- Чаво он мне нарисовал? - оживилась Леонидовна. - Не было такого! Врешь, старая, поди уже умом тронулась. Я за солью к соседям не ходила, только за сахаром!
Из окна на третьем этаже в этот момент вырылся женский крик, еще более пронзительный и жалостливый, чем раньше:
- Помогите! Помогите!..
- За сахаром! Сахаром! - ржет Степанишна, наклонив голову к соседке. - Видать сладок сахарок-то был!
Леонидовна, впрочем, не обиделась. Тоже наклонила голову к соседке и заржала.
Их гогот внезапно прерывает выстрел. Бабки аж вздрогнули!
- Это гдей-то? - озираются они. - Это чавой-то?
Выстрел повторился. На это раз было точно ясно, что это из того самого окна на третьем этаже.
- Убил! Неужто убил!
Бабки бросили вязанье, прижали руки к грудям, открыли рты и задышали часто-часто.
- Ну, Степанишна, - очухалась первой Леонидовна, - теперь нас точно по телевизору покажут! Зови милицию.
Фаза первая. Медовая. Глава 1. Луна. Часть первая
- Ебеная сука! Тварь!! Тварь!!
Это отец. Слышно, как он бегает по комнате, крушит все подряд. Мать не слышно. Наверняка она лепет что-то в духе:
- Прости, дорогой! Я больше не буду! - и все такое в том же духе.
Будет, конечно, будет! Она ведь тупая тварь. Только и знать, что жрать и трахаться с разными мужиками. У нее все валится из рук, и готовить она не умеет, просто совершенно. В общем, сплошной комок недоразумений.
Но отец орет все громче - значит, скоро начнутся стучаться соседи. Как будто им есть дело! Может даже ментов вызовут. Гребаные ублюдки!
Маленькая Луна залазит в шкаф, забирается за старые куртки, пальто. Здесь спокойно, и криков почти не слышно. Маленькая Луна левой рукой обхватывает колени, а большой палец правой руки засовывает в рот. Начинает раскачиваться.
Взад - вперед. Взад - вперед.
Так хорошо.
Хорошо...
* * *
- Луна! Чертова сучка! - перед ее лицом щелкают пальцами.
Это Луиджо. У него длинное лицо с куцей крашенной бородкой, под которой сто пудов дряхлый подбородок. Да, именно дряхлый, как пузо сорокалетней тетки. На самом деле его зовут Леонид, он из какой-то глухой провинции. Но коллекций Леонида - не звучит, а коллекция Луиджо - уже играет.
Луна ему улыбается.
- Ты пришла сюда отсиживать жирную задницу! Иди - работай! Я за что тебе плачу?
Луна встает и идет. Ей в спину летит:
- И вынь палец изо рта! Гребаная соска...
Он говорит что-то еще, но Луна его не слышит. Она выходит на подиум. Выкидывает длинные ноги, вертит задницей, улыбается. Ее окружают вспышки фотокамер.