— Джонни? — позвал Биар, явно ошарашенный тем, что он видел.
— Что думаешь об этом, братишка? — спросил Джонни, наконец появляясь в поле зрения между двумя разными «Биарами», одна рука в кармане джинсов, а другая небрежно держала перед собой планшет TCD. Его светло-каштановые волосы были в беспорядке, их давно пора было подстричь, и торчали под странными углами, как будто он проводил по ним руками. То, что, вероятно, он делал, обдумывая свои более сложные проекты.
— Думаю, я беспокоюсь, что ты слишком сильно скучаешь по мне, если это твоя компания.
Джонни хохотнул и вынул руку из кармана, проводя пальцем по планшету и удаляя копии из комнаты.
— Я работаю над приложением ComTCD, в котором пользователи могут настраивать свое голографическое изображение, чтобы выглядеть более впечатляюще, когда они звонят. — Он подмигнул. — Это прекрасно сочетается с нашим новым приложением для знакомств, которое в ближайшие месяцы будет дополнено несколькими бонусами.
— Это… — У Биара не было слов, чтобы описать, что это было, поэтому вместо этого он сократил расстояние между ними и обнял брата. — Спасибо, что привел меня сюда.
— Ты же сказал, что от этого зависит судьба мира, — сухо сказал Джонни, от души хлопнув Биара по спине и отпустив его. — Обычно Джордан известен своими мелодрамами.
Биар фыркнул, поскольку не было смысла отрицать правду об этом.
Когда жара в комнате начала вызывать у него дискомфорт, он снял пальто и повесил на ближайший стул, при этом его взгляд блуждал по кабинету Джонни. Учитывая, насколько безопасными должны были быть помещения ХимТех, здесь не было окон, но вдоль одной из стен была голографическая фреска, из-за которой казалось, что комната выходит на частный тропический пляж. Накатывали волны, ветер гнал золотистый песок вдоль берега, а пушистые белые облака плыли по голубому горизонту, когда солнце начало садиться вдалеке.
Рассматривая изображение и почти ощущая запах соли в воздухе, Биар оглядел остальную часть комнаты. Каким-то образом она была одновременно хаотична и организованна, с гаджетами и безделушками, разбросанными по всему офису, на книжных полках и на скамейках. Затем был глянцевый стол, заваленный, как мог видеть Биар, техникой нового поколения, большую часть которой он не мог распознать, поскольку она еще не была обнародована.
Тихо присвистнув, когда его внимание снова переключилось на Джонни, он сказал:
— Неудивительно, что ты редко приходишь домой, если это то место, где ты проводишь свое время.
— Ты уже бывал здесь раньше, — ответил Джонни, и его темные глаза наполнились юмором. — Почему ты так удивлен?
— Нет, с тех пор, как тебя повысили, — сказал Биар. — В твоем последнем офисе не было пляжа.
— Привилегия быть гением, — сказал Джонни, ухмыляясь.
Биар покачал головой на отсутствие смирения у брата, но не смог удержаться от ответной ухмылки. Джонни заработал свое игривое высокомерие годами самоотверженной тяжелой работы в сочетании со сверхъестественной способностью сохранять и применять знания. Даже в детстве все в их семье знали, что он предназначен для великих свершений… в основном потому, что он взломал всю их домашнюю технику еще до того, как стал достаточно взрослым, чтобы пойти в среднюю школу. Когда пришло время для разведывательного визита директора Марсель, стало неожиданностью узнать, что у Джонни не было дара, который позволил бы ему получить место в Акарнае, потому что его интеллект и навыки были естественными, а не сверхъестественными.
— Время тратится впустую, братишка, — сказал Джонни. — Давай приступим к спасению мира.
Поскольку стол Джонни уже был завален его собственными работами, Биар последовал за ним, пока они не сели рядом перед стеклянным кофейным столиком. Как только Джонни очистил его, Биар положил свой блокнот и ComTCD на поверхность, активировав голографическую настройку, которую он мог использовать только наедине в академии. Сразу же на экране появилось трехмерное изображение рисунков и уравнений Фитзи, а Биар увеличивал масштаб до тех пор, пока их не стало намного легче разглядеть, хотя они все еще были едва разборчивы.
После напоминания брату, что то, над чем они работали, было совершенно секретным, на что Джонни не соизволил ответить, кроме как послать ему взгляд «да ты что?», Биар провел следующий час, делясь тем, что Фитзи рассказал ему, и всем, что он обдумал за последние пять дней. Он показал Джонни свои записи и свой прогресс, объяснив, как все его идеи приводили в тупик. Джонни держался с легкостью, хмурил лоб, когда он озадачился стоящей перед ними задачей.