— …и я все еще зол на него. Одно дело — заразить меня зариновой оспой, особенно учитывая, что я был идиотом, который проигнорировал табличку «КАРАНТИН» на его двери и сам вошел внутрь. Так мне и надо, правда. Но неужели Кейду пришлось одолжить генерала Эзофелеса прямо перед тем, как они закрыли это заведение? — Раздалось недовольное ворчание, а затем: — Мы столько раз возвращались посмотреть, но нет. Нигде не можем его найти. К тому же выпущенный ограниченным тиражом и затерянный в руинах Hearthstone Grove. Возможно, навсегда.
Биар попытался открыть глаза, когда услышал раздраженный вздох Деклана. Но затем, тоном, в котором был намек на веселье, другой мальчик сказал:
— Я думаю, это один из способов укрепить дружбу. Разделить болезнь, разделить героиню, а потом потерять и то, и другое и остаться друг с другом. — Фырканье. — Не говори Кейду, что я сказал это. В наши дни он очень чувствителен, особенно с тех пор, как девушка, в которую он по уши влюблен, слишком занята спасением мира, чтобы встречаться с ним. Бедный малыш.
Губы Биара изогнулись вверх, и он, наконец, смог открыть глаза, моргая от яркого света.
— Ну, наконец-то, — сказал Деклан, откидываясь на сиденье рядом с кроватью Биара, вытягивая длинные ноги, его широкие плечи казались слишком большими для кресла. — Насчет времени, когда ты решил проснуться. У меня заканчивались истории.
— Как долго я находился в отключке? — сказал Биар, его голос был резким, скрежещущим.
— Несколько часов. Уже утро.
Утро. Это было больше, чем просто несколько часов. Биар, должно быть, проспал всю ночь.
— Что… — Он закашлялся, пытаясь прочистить пересохшее горло, но ему казалось, что он глотает гравий.
С большей грацией, чем полагается такому крупному человеку, Деклан встал и неторопливо пересек комнату, вернувшись со стаканом воды. Он придвинулся ближе и поднес соломинку ко рту Биара, как будто помогая ребенку, нуждающемуся в няньке.
Биар демонстративно забрал у него стакан и прохрипел:
— Я не ломал себе руки.
— Не за что, — просто сказал Деклан.
Отбросив соломинку и вместо этого делая большие, глубокие глотки успокаивающей воды, Биар заговорил снова, только когда стакан опустел, его голос уже не был таким хриплым.
— Что ты здесь делаешь?
Раздался веселый смех.
— Способ заставить парня почувствовать себя желанным гостем.
Намек на тепло покалывал щеки Биара.
— Прости. Это не то, что я имел в виду.
Веселье освещало темные черты Деклана, когда он сказал:
— Знаю. — Его легкая усмешка доказала, что он не обиделся. — Я здесь, потому что Флетчер должен был пойти помочь Луранде с чем-то, но не хотел, чтобы ты просыпался один. Я заскочил проведать тебя как раз в тот момент, когда ему нужно было уходить, поэтому я предложил остаться.
— Ты не должен был этого делать.
Деклан пожал плечами, двигая ими будто горами, вверх и вниз.
— Сегодня воскресенье. Мне не нужно никуда спешить.
Воскресенье. Биар должен сегодня поехать в Грейвел с Алекс. Джордан и Д.К., застряли в заключении, он остался всем, что было у Алекс.
Откинув одеяло, Биар свесил ноги с кровати. На нем все еще была вчерашняя одежда, включая его «счастливые джинсы», как он их называл, хотя теперь он чувствовал, что смена названия может быть уместной.
— Стой, стой, стой… что ты, по-твоему, делаешь? — потребовал Деклан, вставая перед Биарем, подбоченившись, с хмурым выражением лица.
— Мне нужно кое-где быть, — ответил Биар. Согнув ногу, он почувствовал приступ боли — усталой, как будто он перенапряг мышцу — но в остальном регенераторы Флетчера за ночь сотворили чудеса.
— Да, ты знаешь, — сказал Деклан, указывая пальцем на кровать. — Флетчер сказал, что ты должен оставаться здесь, пока он тебя не осмотрит.
— Я в порядке.
— Прошлой ночью ты сломал надвое малую берцовую кость. — С ударением Деклан повторил: — Пополам, Биар. Лекарства действуют быстро, но у тебя еще есть несколько дней на заживление, прежде чем ты полностью восстановишься.
Биар проигнорировал его и поставил ноги на землю, осторожно поднимаясь. В тот момент, когда он перенес вес на раненую ногу, усталая боль превратилась во вспышку боли, достаточную для того, чтобы он издал приглушенное проклятие и рухнул обратно на кровать.
Деклан, к его чести, ничего не сказал.
— Как долго, по словам Флетчера, он будет отсутствовать? — спросил Биар сквозь стиснутые зубы, ожидая, пока боль утихнет.
— Он не сказал.
Биар громко выдохнул.
— Я не думаю, что смогу убедить тебя принести обезболивающее и позволить мне идти своей веселой дорогой?