Лена пожала плечами, чего тут сложного - она просто сидела, замерев и глядя на экран. Никита ее обнял. Она не знала, как реагировать, и поэтому просто улыбнулась.
- А глаза сонные-сонные... Но все равно улыбается... Почему ты улыбаешься? - спросил он.
Глупый вопрос. Лена улыбалась, потому что не знала, что сказать. Ей было неловко перед Никитой. От него сильно пахло сигаретами и еще чем-то колким, неприятным.
Зал в доме культуры был украшен мишурой и елочными игрушками, хотя не так давно уже отпраздновали Восьмое марта. В воздухе витал запах алкоголя. Лена знала, что когда выключат свет, многие будут доставать из сумок вино и пить.
- Ты такая хорошенькая, когда улыбаешься...
Лена совсем растерялась и улыбнулась еще шире. Если бы Никита ей нравился, она начала бы что-то говорить: обсуждать фильмы, умничать, подбирать красивые слова. Она бы жестикулировала, смеялась, размахивала руками, а не сидела бы с застывшей улыбкой на лице. Если бы Никита ей нравился, она вела бы себя так, что совсем не понравилась бы ему. Нутром она это понимала - и нутро ее наполнялось тоской. Но она продолжала улыбаться.
Во время третьего фильма Никита отлучился, а когда вернулся - к его табачному запаху прибавился алкогольный. Теперь он обнимал Лену уже увереннее, а она изо всех сил ждала, когда фильм закончится.
Домой ей хотелось дойти в одиночестве, тем более что уже занималось утро, но Никита увязался за ней. Он тащился до самого его подъезда, и когда они прощались, высвобождаясь из его объятий, Лена бросила только:
- Домой иди. Холодно же.
- Угу, - выдавил он из себя, крепко прижимая ее, человека-подушку (пуховик же!), к себе. - Угу.
Следующим вечером Никита позвонил ей. У Лены не ладилось со старославянским. Пытаясь разобраться с законом открытого слога, она сидела над учебником, а буквы, похожие на старинные стулья с витыми ножками, издевательски пританцовывали. Лида была на каком-то собрании, а Терещенко заперлась у себя в комнате и слушала музыку. Это было нетипично для общительной Терещенки, и Лена не сомневалась: она обижается из-за того, что Ленка не дала ей в долг денег. Эх, можно было оторвать от сердца еще сто рублей...
И тут телефон. Терещенко не вышла из комнаты, поэтому трубку сняла Лена. Обычно, когда Терещенко была дома, девочки к телефону не подходили: все-таки она хозяйка.
- Здравствуйте, а можно Лену?
- Никита, это я.
- О-о, привет!!! Как дела?
- Старослав учу...
- Не дается?
- Ага!
- А хочешь, я приеду - и вместе поучим?
- Не-ет, Никит, не сегодня...
- А в кино со мной пойдешь?
Что-то было не то в его голосе, что-то некиношное, что заставило Лену сказать:
- Нет. Прости.
- А чего улыбалась тогда?
- Что?
- А чего улыбалась мне тогда?
- Что?
- Любилась весь вечер чего?
- Просто.
- Лыбилась и смотрела. Ты в курсе вообще, какие у тебя глаза? Как у этих японских мультиков... Зачем смотреть такими глазами, если не хочешь ничего?
- Никита, ты... ты неправильно понял... знаешь, у меня... один закон открытого слога в голове...
- Так я приду, объясню?
- Не надо! Пожалуйста. Не приходи. По телефону объясни.
- Лен, ты мне голову не морочь. Ты мне сразу скажи: да или нет.
- Что?
- Мы встречаемся?
- Нет.
- Ну и ладно. Молодец, что сразу сказала. А то смотрела бы и дальше. А я бы думал...
- Никит, извини... - Лена чувствовала себя ужасно виноватой. Закон открытых глаз приводил к выпадению слез. - Я не хотела, чтоб так вышло...
- Ничего, я не повешусь. Все бывает. Не в первой. Счастливо!
Положив трубку, Лена выдохнула: кажется, уладилось.
Через полчаса, когда со старославом было покончено, домой уже вернулась Лида и успела попенять Лене за невымытую посуду, телефон зазвонил снова. Это был Никита, и он был пьян.
- Ле-е-н, ну ты скажи: почему? Почему-у?
- Я не знаю.
- У нас в группе двадцать пять долбаных девушек... а я дур-рак...
- Никит, ну не надо...
- К-как твой строслав?
- Сделала кое-как. Сейчас еще Лиду спрошу... она же на втором курсе уже...
- Так я з-зайду? Я тут, рядом, из автомата з-звоню...
- Не надо! Никит, иди домой! Холодно же!
- А т-ты переживаешь за меня, значит? А встречаться не хочешь? П-почему, а, Лен?
- Иди домой! Холодно! Ты пьяный!
- Л-лен, я ж нормально встречаться хотел... Туда-сюда... Я ж это... серьезно...
- Иди домой! - Лена плакала. Захлебываясь от вины и слез, она повторяла только: - Иди, иди...
- А п-плачешь чего? Л-лен, а?
- Иди домой! Слышишь?!! Домой иди! На улице... сколько там?