Пользуясь тем, что от моей всеобъемлющей наглости благородная чета лишилась дара речи, ее высочество, единственная, кто не утруждал связки ором, за ухо оттащила от меня своего младшего братца, за что я была ей ну очень благодарна и навсегда уверилась, кто в этой семье единственный адекватный человек.
– Карин… не надо… Отпусти! – ныл Арден, но сестра не принимала никаких возражений.
– Не позорься перед гостями, – прошипела ему на ухо принцесса. И даже платье не мешало ей вразумлять наглецов.
Наверное, восхищение все же отразилось на лице, поскольку ее высочество подарила мне благосклонную улыбку и протянула ладонь, предлагая подняться. Я с радостью воспользовалась ее помощью.
– Карин, отойди от нее, – раздался глухой голос ее величества. Сама императрица стояла уже в дверях, заслоненная спинами сына и мужа. – Девочка, кем бы ты ни была, не трогай моих детей.
Я с недоумением покосилась на обе свои руки, но ни грязи, ни следов проклятий на них не обнаружила. Зато краем глаза уловила движение: его высочество медленно, по сантиметру, приближал свои наглые конечности ко мне.
Отшатнувшись, я с трудом удержала равновесие, едва не свалившись в опустевшее кресло. В это же время за моей спиной что-то хлопнуло и талию обвили чьи-то руки, плотно прижимая к себе. Я принюхалась, но ничем особенным от припозднившегося стража не пахло.
– Саер, убери ее пока отсюда, – тихо распорядился Валиар. Теперь, когда мое присутствие во дворце больше не было гипотетически возможным, принц позволил себе немного расслабиться. И вместе с долей облегчения всем стала заметна и дикая усталость. – Нам всем нужно успокоиться и обсудить произошедшее.
– Я пойду с ней! – заявил проклятый, торопливо сползая с кровати и больно цепляясь за мой локоть. Если бы не Саер, мы бы вновь повалились на пол: отвыкшие от работы мышцы с трудом удерживали принца в вертикальном положении, а весил он все равно изрядно.
– Нет, ты останешься, – оборвал его отец, с сожалением глядя на сына. – Проклятие может в любой момент…
– Вы ошибаетесь, ваше величество. Как раз сейчас проклятие не угрожает жизни его высочества, – прервал императора на полуслове Верховный. – Приглядитесь к его ауре. Нити проклятия ослабли. – Жрец выдержал паузу, давая присутствующим убедиться в правоте его слов, и добавил: – Полагаю, мы нащупали ограничивающее условие. И дары, принесенные Пресветлому, не были напрасны. Подсказка, которую он нам дал, оказалась верна.
Принц, сжимавший мой локоть, видимо, решил воспринять слова Верховного как руководство к действию и действительно принялся меня ощупывать. Сжатая в кулак ладонь, запястье, локоть, предплечье, ключица…
– Так и будешь меня держать? – Я попыталась вырваться, но Саер сжимал крепко: одной рукой обхватив за талию, другой сведя вместе запястья. А они смотрели: кто-то со сдержанным интересом, кто-то с любопытством исследователя, кто-то не скрывал плотоядного блеска, будто предвкушая продолжение…
– Да чтоб… м-м-м… – Мне заткнули рот прежде, чем я успела назвать хоть кого-нибудь, но в глазах императора появилась ярость.
– Ваше величество, будьте благоразумны, – поспешил вмешаться жрец. – Ваше высочество, мы все рады, что вы чувствуете себя лучше, но это не повод приставать к девочке. Мы не знаем, чем именно вы заслужили свое проклятие, но едва ли вам отомстили за праведный образ жизни.
– Арден, отойди от нее, – холодно приказал Валиар. Принц вздрогнул и с видимым затруднением отстранился. – Саер, в мой кабинет.
На сей раз приказ был исполнен без промедления.
Утопающее в полумраке помещение было пусто. Плотные занавески на окнах верно обороняли сумрак комнаты. Будь мое зрение сродни человеческому, я бы обязательно споткнулась, не разобрав, где кончается ковер и начинается скользкий мрамор. Очертания мебели с трудом поддавались расшифровке, и то, как легко перемещался по кабинету Саер, выдавало в нем частого гостя этих стен.
Огибая углы и не задев ни одной вазы, мужчина распахнул шторы, впуская солнечные лучи. Я зажмурилась, пережидая, пока глаза привыкнут к яркому свету.
– Присаживайтесь, – предложил Саер, застывая изваянием у двери. – Если я могу что-то для вас сделать?..
– Вы мне противны.
– Сожалею, – в голосе собеседника скользнула печаль. – В свое оправдание могу заметить, что я присягал императорской семье, а вам никто бы не причинил вреда.
– Конечно. – Меня передернуло от воспоминаний о чужих прикосновениях. – Если он со всеми так себя ведет, мир немного бы потерял с его уходом.
– За такие слова можно расстаться с жизнью, – спокойно сообщил мужчина. – Не стоит их повторять в присутствии его высочества.