Необходимо отметить и эпизодическую деятельность так называемых лжепартизан, которые под видом советских партизан терроризировали население с целью активизации коллаборационистских настроений. В частности, на территории Калининской, Ленинградской, Новгородской областей действовал лжепартизанский отряд А. Мартыновского и И. Решетникова, входивший в структуру Истребительного соединения «Восток». В южной части Орловской области под видом красноармейцев-окруженцев и партизан действовала группа, называвшая себя «Двадцать пять»154.
Результатом подобной деятельности партизан и лжепартизан стало то, что гражданское население было вынуждено обращаться за помощью к той власти, которая существовала на тот момент, то есть к германским оккупационным инстанциям.
Население оккупированных областей РСФСР, по меткому выражению Д. Армстронга, оказалось «между двух огней»: «между немецким молотом и партизанской наковальней»155.
Оказавшееся под оккупацией население разделилось: часть его поддерживала советских партизан, другая часть — немцев. Согласно донесениям партизанских командиров, эффективной деятельности партизан мешает большое число предателей, сотрудничающих с оккупантами. Так, в одном из донесений от 23 ноября 1941 г. сообщается, что уже на тот период в районах Кингисеппа, Ораниенбаума, под Петергофом немцам помогает значительная часть населения, среди которого немало лиц, ранее репрессированных советской властью, а также бывших кулаков156. В течение полутора лет отношение населения оккупированной части Ленинградской области к немцам не изменилось. По крайней мере, в ноябре 1942 г. комендант тылового района 18-й германской армии, в ведении которого находилась значительная часть Ленинградской области, отметил, что в результате ликвидации колхозов и создания из населения органов местного самоуправления «почти повсеместно стали выражаться воля и желание сотрудничать с нами»157. То есть как немецкие, так и советские оценки масштабов и мотивов коллаборационизма, хотя в большинстве случаев и не приводят конкретных цифр, тем не менее в основном совпадают.
Весь комплекс указанных причин правомерно связать с самим характером тоталитарной системы СССР. В истории всех предыдущих войн, которые довелось претерпеть нашему государству, добровольное сотрудничество с врагом или не отмечено вовсе, или имело единичные проявления. Несмотря на тяжкое материальное положение некоторой части населения Российской империи в период монархии, российское общество было более монолитным. Будучи спаяно православной религией, верой в монарха как в помазанника Божия, население России было далеко от того, чтобы искать какие-либо иные идеалы. Ввиду всеобъемлющего влияния православия враждебные народы были для населения России прежде всего иноверцами. После 1917 г. в российском обществе произошел идейный раскол. Якобы имевшее место накануне Великой Отечественной войны единство советского народа рухнуло, когда после нападения гитлеровской Германии было поставлено под угрозу само существование государственной системы СССР. Невозможность найти положительный идеал у себя в стране привела к тому, что часть населения СССР идеализировала тех, кто шел войной против советского режима. Как вспоминал участник власовского движения профессор Ф. П. Богатырчук, «большевизм вытравил из нас всякий патриотизм, превратив когда-то столь любимую родину в страну, где возвеличивают чекистов, стреляющих в затылок нашим братьям и сестрам, и где ставят памятники павликам морозовым, выдающим своего отца на расправу кремлевским палачам»158.
Итак, можно выделить ряд причин, толкнувших часть населения СССР на путь коллаборации с гитлеровской Германией:
• пораженческие настроения части населения СССР, развившиеся на фоне первых успехов германской армии и поражений РККА;
• антисоветские настроения, породившие намерения бороться против государственного строя СССР;
156