— Да; в последние недели я совершенно потерял счет времени. А откуда вы об этом знаете?
— Мой хронометр, кроме обычных часов, минут и секунд, показывает также месяцы и числа. Сегодня у нас воскресенье, 7-е марта.
— Воскресенье, 7-е марта! Священная цифра семь во всем. Да будет она и далее нас охранять и оберегать, — воскликнул профессор Штиллер.
— Прежде всего, я жажду и алчу хорошей еды и солидной выпивки — это лучше освежает жизненные силы и основательнее предохраняет их от растраты, чем ваша цифра семь. Последнее время мы в нашей гондоле вели очень злосчастную жизнь, полную лишений; пора нам снова попасть на хорошее хозяйство и к настоящему семейному очагу.
— Ах вы, вечный прозаик! — ответил профессор Штиллер со смехом. — Здесь вы не будете ни голодать, ни томиться жаждой. Посмотрите только на плоды вон там, наверху!
Профессор Пиллер взглянул в указанном направлении.
— Черт возьми! — вырвалось из его уст. — Неужели эти огромные ягоды, свешивающиеся вниз — продукты виноградной лозы?
— Конечно. То, что вы видите — виноградная кисть с ягодами той величины, которая свойственна только тропическому климату.
Среди таких разговоров ученые и их проводники достигли первых домов. Здесь они должны были убедиться, к своему немалому удивлению, что здания, которые они издали приняли за общественные учреждения, были не что иное, как величественные частные дома или виллы. Выстроенные из белого, тщательно отделанного камня, они были снабжены с передней стороны высокими, построенными на колоннах балконами или залами, которые представляли крайне привлекательный вид и свидетельствовали о любви местных жителей к свежему воздуху и просторным, не ограниченным стенами помещениям. Для теплого климата подобный вид открытых зал или балконов был самым целесообразным и подходящим сооружением. Широкие мраморные ступени вели в эти залы и служили местом игр для множества цветущих детей, одетых только в одну легкую, светлую рубашку, стянутую у талии поясом. В изгибах зал гармонично и величественно выделялись большие мраморные фигуры. Все дышало спокойной красотой и радостью и произвело сильное впечатление на путешественников.
Старец повел своих гостей к двухэтажному, похожему на дворец зданию, окруженному роскошной растительностью и по великолепию походившему на местожительство какого-нибудь князя или короля. Оказалось, что это был дом самого старца, который этот последний отдавал в полное распоряжение ученых. Поднявшись по широкой мраморной лестнице, профессора очутились на выстроенном на колоннах открытом, обширном дворе, в середине которого журчал огромный фонтан. Вокруг всего двора были расположены комнаты, похожие на залы, двери которых выходили во двор. Справа двора находилась главная лестница. Она состояла из двадцати широких ступеней, каждая из которых была сделана из одной целой мраморной глыбы длиною в четыре фута. Лестница вела на площадку, освещенную большим окном. С этой площадки еще двадцать ступеней вели в верхний, закрытый коридор, освещенный также большими окнами и украшенный лепным потолком. Из коридора открывался целый ряд парадных комнат, к которым прилегали спальни и ванные. Все здание было полно света и всевозможных удобств.
Старик ударил в ладоши, и несколько молодых людей, очевидно, служителей этого дворца, поспешно прибежали на зов. Старик долго и внушительно объяснял молодым людям что-то, после чего показал своим гостям жестами и мимикой, что они могут расположиться в этом помещении. Затем он покинул их с приветливым поклоном. Слуги также исчезли, но вскоре вернулись снова и принесли с собою благоухающие, чистые одежды и сандалии, подобные тем, которые носили и все виденные учеными жители Марса. Без слов, но крайне предупредительно, указали они незнакомцам дорогу в ванную.
Удивительно подкрепленные купаньем и окутанные свежими удобными одеяниями, ученые полчаса позднее снова собрались все вместе в высокой, полной воздуха столовой роскошного дома.
Среди зала стоял обеденный стол, уставленный сверкающей серебряной посудой. Тарелки и стаканы были искусно вычеканены из этого же благородного металла. В фруктовых вазах из тончайшего хрусталя виднелись великолепные фрукты, а сквозь граненое стекло графинов заманчиво сверкало какое-то прозрачное, золотистое питье. Вокруг стола стояли тяжелые кресла из какого-то необычайного черного дерева, с золочеными спинками.
По примеру старца, Штиллер забил в ладоши, и в комнату вошло семеро слуг, по одному на каждого из гостей. Они держали в руках блюда, на которых лежали ароматичные рыбы.