Ковалёв то и дело раскланивался со встречными, пожимал руки, приветливо махал кому-то на той стороне улицы. Он был своим в Чёмске — это чувствовалось, — хотя приехал сюда, как рассказывал Виктору, год с небольшим назад. Виктор не мог понять, отчего это так, — или от умения Леонида сходиться с людьми, или оттого, что город был невелик, или ещё от чего-то.
— Пустили кондитерский цех? — окликнул Ковалёв мужчину, входившего в дом с вывеской: «Райпищекомбинат».
— Во вторник, милости просим, на пробу, — отвечал тот.
— Чего же ты не заглядываешь, дед Игнат? — укоризненно говорил Леонид старику, тяжело опиравшемуся на палку, но не поленившемуся догнать его. — С пенсией утряслось?
— В порядке, всё в порядке, Леонид Мироныч! Вчера заходил к вам — так вы в отъезде, сказали…
— Жду плана лекций, — мимоходом замечал Ковалёв человеку с портфелем.
— Завтра утверждаем. Вам я, между прочим, тоже тему вписал, имейте в виду, — о путях перехода к коммунизму…
Виктор и Ковалёв приблизились к белому трёхэтажному зданию с флагом на крыше.
— Райисполком, — сказал Леонид. — Здесь и редакция…
В это время к подъезду райисполкома подкатила щегольская лакированная тележка. Сытый гнедой жеребец остановился с разлёта, затоптался на месте и пронзительно заржал.
— Балуй! — прикрикнул на него седок — немолодой мужчина с небольшими жёсткими усами, чуть одутловатый, но в общем выглядевший браво. Он выпрыгнул из брички, разминая ноги, и тут заметил Ковалёва: — Ба, вернулся!
— Знакомьтесь, вот тоже товарищ из редакции, — сказал Леонид.
— Толоконников, заведующий райземотделом, — назвал себя новоприбывший.
— Будем у вас выпускать новую газету, — сообщил Ковалёв. — Мы — выездная редакция.
— Похвально, — кивнул Толоконников. — Печать — острое оружие.
— Я слышал, ты тут без меня вылазку устроил с эмтеэсовцами? — вспомнил Ковалёв.
— Как же — было такое дело! — оживился Толоконников. — До самого займища добрались — жалели, что тебя нет.
— И шилохвости набили?
— Её — точно!
— Мудрёная штука, — покачал головой Леонид. — Откуда она на займище взялась — погодой её загнало, что ли? Ты откуда? — спросил он Толоконникова.
— По дальним сельсоветам проехал.
— И как?
— По совести — плохо. Дожди — просвету нет. Косить нельзя… Подтянул, конечно, но, сам понимаешь, и так люди стараются…
— Конкретно — где как? — спросил Ковалёв.
— Можно и конкретно, — Толоконников взял из брички кожаную сумку, лежавшую рядом с каким-то мешком. Он вынул из сумки листок: — Знакомься…
— Да, картинка такая, что радости мало, — протянул Ковалёв, возвращая листок хозяину.
— И не говори! А ты ещё нас обвиняешь, мол, мер не принимаем, не боремся с нарушителями дисциплины. Вот он, нарушитель, — Толоконников поднял сумку к небу, а затем швырнул её обратно в бричку. Сумка упала на мешок, и тот обнаружил вдруг признаки жизни, заворочавшись, захрюкав и разразившись, наконец, самым настоящим поросячьим визгом.
Ковалёв легонько улыбнулся:
— Это что — тоже подстрелил?
Толоконников чуть смутился:
— Жена просила, ну, ездил, — купил.
С лица Ковалёва не сходила улыбка:
— Купил? А, может, всё-таки подстрелил?
Толоконников поморщился:
— Конечно, купил! И вообще не понимаю — ты шутишь или всерьёз?
Улыбка на лице Ковалёва исчезла:
— Какие тут шутки! Почём платил?
— Почём, почём! Пятнадцать рублей — поросёнку и месяца нет.
— Цена сходная. Ещё одного нельзя за такую же цену?
Толоконников озадаченно посмотрел на Леонида:
— Я всё-таки не понимаю… Тебе или кому? Вещь, конечно, не совсем… Впрочем, если…
— Ладно, поговорим, — прервал его Ковалёв. — А насчёт нашей газеты не забывай. Ждем участия…
— Ясное дело! — бодро воскликнул Толоконников. — У меня и тема есть одна — о снабжении работников МТС… Хотя это уже не по вашей части — вы только о хлебозаготовках.
— Почему же! Одно за другое цепляется…
Отскребая сапоги о железку на крыльце, Ковалёв похлопал по шее жеребца:
— Хорош конь…
Толоконников, уже склонившийся к колесу и неизвестно зачем трогавший пальцем втулку, ничего не ответил…
Редактор районной газеты Малинин встретил Ковалёва и Виктора, как хозяин, который от радости не знает, куда и пригласить дорогих гостей, где им выбрать место получше.