Ясно видит ее улыбку и слезы, кровь, смех, страсть, касания и поцелуи. Он помнит.
Обрывками, не все, но он помнит эту женщину, что прокралась вглубь его сердце и сознания.
Он вспомнил.
— Я всю свою жизнь был одинок, скитался по миру. У меня не было ни семьи, ни места, которое я бы смог назвать своим домом. Я монстр, что столько веков в полном одиночестве бродит по этой Земле и скрывается от всех. В груди у меня дыра и пустота. Я не помню, что привело меня в Новый Орлеан, но я помню, что всегда мечтал жить здесь и играть на фортепиано. Я мечтал стать музыкантом будучи в реальности монстром. Еще меня тревожил сон, в котором я видел силуэт женщины, но не видел ее лица. Она шла ко мне через горячие угли. Идет босыми ногами, ощущает огонь на своих пальцах, но не кривится и не кричит от боли, не плачет, а лишь идет ко мне. Я кричу, говорю, чтобы она остановилась, что я не стою всей той боли, через которую она проходит, но женщина встречает с жёсткой усмешкой и внезапным ликованием. Она победила. Она всегда побеждает. Раньше я не видел лица, а теперь вижу твое лицо. Это ты Катерина… Я любил тебя столько столетий и почему-то оставил, отрекся, отказался от любви. Почему? Ссора? Измена? Чувства угасли? Я не помню… Но я четко уверен, что виноваты мы оба.
Кровь в венах от этого бурлит, и чувствуя тепло его руки дрожит от страха, понимая что все становится всё сложнее и сложнее, будто кто-то другой стоит перед ней. Перед ней стоит тот, кто убил себя, отрекся от семьи и воспоминаний, клятвы « Всегда и навечно.»
Если Элайджа Майклсон отрекся от всего этого, значит случилось нечто ужасное и серьезное. Кетрин ведь знает, что он не может существовать без своей семьи и всегда действовал в ущерб себе, но во благо семьи. Она будет молчать, ведь дважды шанс на счастье выпадает не каждому. Можно ли вновь стать счастливым, вернуть утраченное счастье? Не спроста сердце тянуло ее сюда, чтобы она затерялась именно в этой французской деревушке.
— Неважно, Элайджа, то осталось в прошлом, а сейчас впереди у нас будущее, наше будущее, — вновь шепчет настойчиво охватывая его лицо руками, заставляя посмотреть в глаза.
Просто рядом с ней он вспомнил, ее влияние давит на разум Элайджи, заставляя его дать трещину, начать попросту осыпаться жёсткой каменной пылью. Пытью восмонинаний. Пылью прожитого.
Мучительные воспоминания. Он столько пытался убедить себя в том что он — самый настоящий монстр. Монстр, который питается кровью невинных жертв и убивает, существует вечность. Элайджи чудятся видения связанные с ней, где раз за разом задвигают на задний план имена членов его семьи и все пережитое связанное с ними, вновь и вновь разум выбирает то, что не связанно с его семьей и тем самым вонзает острый клинок в его без того израненное сердце, превратившееся не более чем в кровавые ошмётки, мякотный субпродукт. И эти воспоминания путаются. Настолько, что Элайджа уже с трудом различает где правда, а где искусно сотканная иллюзия, пробирающаяся в самые далёкие уголки сознания.
Запутался.
Забыл.
Одинок.
Одинока.
Она только и может крепко обвить своими руками его шею.
Он только и может стирать с ее лица слезы подрагивающими ладонями.
Он знает, что любил эту женщину, оставил ее и вот теперь она вновь встала на его пути. Не случайно ведь все происходящее?
Он знает, что не смог отпустить эту женщину.
Он знает, что они связаны.
Он знает, что она монстр, как и он, а если даже такие монстры, как они способны были любить однажды, верили в то, что любовь заставляет чувствовать себя живым, то они смогут полюбить и сейчас.
Сейчас Элайджа не отпустит Катерину.
Сейчас Катерина не отпустит Элайджу.
Сейчас есть только их двое.
Сейчас они попытаются стать счастливымы во второй раз и пережить все дважды.
— После стольких столетий, одиночества, блужданий по миру, темноты, пролитой крови, ненависти к зверю, что живет внутри меня, померкших воспоминаний и лиц, что я видел, сегодня я встретил утраченную любовь и если ты останешься вместе с обреченным и одиноким, — в его внезапно раздавшемся голосе скользит трепет и мольба. — Я поверю в любовь… Я поверю сегодня в судьбу.
Вот только ответа не следует, а Элайджа теперь слышит лишь прерывистое женское дыхание, улавливая сквозь него стон боли и жалостливый всхлип, вынуждающий его вмиг стать серьёзным и сильнее сжать пальцами ее руки.
— Сегодня я поверил в судьбу и то, что когда я осуществлю свою мечту, со мной будет, женщина, которую я любил и смогу полюбить вновь.
« Всегда не к месту ты появляешься в моей жизни, Элайджа Майклсон. Всегда любовь встает на моем пути. А может, судьба всегда будет сводить нас? Может, черная любовь и вечность — синонимы? Может, так суждено? Суждено стерве Кетрин Пирс дважды встать в это болото, которое затягивает или эта сказка накроет вновь с головой и мы будет счастливы? Год, три, пять лет, столетия. Неважно, потому что это будут наши минуты, часы, дни года, века счастья. Всегда. „ — каждое её слово, произнесенное внутри собственного разума, будто удар, выбивающий весь кислород из лёгких, что Элайджи кажется, что она задохнется прямо у него на глазах, вместе с непередаваемо светлыми и черными воспоминаниями связанными с этим мужчиной, которые бережно хранила в своём сердце, ценя их редкость. Ценя счастья. Ценя их три года счастья.
Она простит, не отпускает. Сердце, которое стучится и так преданное ему не отпускает, даже если оно будет вновь разбито и Элайджа оставит ее.
Они переживут свое счастье дважды.
— Что происходит?! — отпуская ее руку спрашивает Элайджа, ощущая впервые столь дикий страх, попросту парализующий его и сдавливающий сердце острыми тисками.
Одинокая.
Одинокий.
Разбитый и преданный.
Разбитая и преданная.
— Идем, Элайджа и если это судьба, то в этот раз, мы будем счастливы, вместе “ Всегда и навечно », — вновь с силой зажмуриваясь, с отчаянием мотает головой, смотря на свой чемодан упавший на асфальт.
— « Всегда и навечно »? Первый раз слышу эти слова, но это станет нашей клятвой любви, я прав? — он улыбается, берет за ручку ее чемодан. — Идем?
— Пожалуйста, Элайджа, уведи меня отсюда, — на выдохе шепчет она, понимая что попросту не осталось уже сил сопротивляться, нет сил больше противиться судьбе и тому огню любви, что распространяется по венам, будто бы сжигая её сердце изнутри.
« Всегда и навсегда » — может клятва и любви, но только любви к семье, которую дал тысячу лет назад Элайджа Майклсон.
« Всегда и навсегда » — клятва семьи Майклсонов, которые всегда держались, как единое целое, а сейчас, чтобы эта клятва и любовь к семье не уничтожила его, он забыл.
Забыл любовь к семье, ради которой был готов на все, испытывал величайшую боль, сражался, верил в искупление, проливал кровь, а сейчас в сердце только пустота. Пустота, которую сможет заполнить другая любовь.
Эту пустоту заполнит любовь к женщине. К Божественно красивой и Дьявольски жестокой женщине.
Больше не нужно лишних слов и каких-то глупых оправданий.
Он забрал ее с собой, будет держать за руку и не собирается отпускать.
За спиной два чемодана на колесиках, которые тащит за собой Элайджа Майклсон, а она идет рядом, сворачиваем вместе с ним за угол и звук этих колесиков уже не так раздражает, не так давит на виски и отдает головной болью.
Они уходят вместе.
Они ушли вместе.
Сегодня они ушли вместе.
А что осталось за их спинами?
Правильно, остались только два черных чемодана на колесиках: кожаный и пластмассовый.
Остались только два чемодана воспоминаний.
Конец Первой части.