— Ребекка не отвечает на мои звонки и я взволнован, тем, что наша сестра пропала, - вздыхает тот.
— Я подожду тебя в коридоре Элайджа, - пытается встать, но Кол задерживает ее за руку, заставляет вновь сесть на барный стул.
— Не так быстро, дорогуша, - протягивает стопку текилы. — Я позабочусь о нашей сестре, Элайджа. Даже если Ник заколол ее, то я найду Ребекку и верну. Я разберусь со всем этим и узнаю, что происходит, и сообщу тебе обо всем, брат, а ты впервые за столько столетий позволил себе поделать большего, жить и быть счастливым. Впервые ты подумал о себе, а не о семье. Ты достоин этого Элайджа, даже если твое счастье заключается в сучке Кетрин Пирс. Может за все это время рядом с тобой нужная женщина? Женщина ради которой ты живешь. Подумай об этом. Она отлично впишется в нашу семью, уж поверь мне. Мы всегда были семьей и всегда останемся выпьем за…
— За семью, - предлагает Элайджа держа в руках стопку текилы.
— За семью и твое счастье, брат, - поддерживает Кол, смочил тыльную сторону руки около указательного пальца насыпал соли и быстро лизнул, выпил стопку текилы, съел дольку фрукта.
— За семью, - улыбается Пирс и хлопает Коула по плечу, выпивает текилу и точно знает, что тот не выдаст их.
Встает оборачивается в сторону, выхода. Пришло время ей уйти. Она уйдет, ведь братьям нужно, о многом поговорить. Подождет час или три, чтобы Элайджа вновь был рядом с ней.
Готова ждать в темном коридоре, чтобы снова поцеловать его и позволить ему прижить ее к стене, целовать ее шею, отвечать на ее поцелуи и одной ночи явно будет мало.
Украла его у всех.
Кетрин устала от этой скрытности, дразнит его взглядом и поцелуем, который не спешит прерывать, когда они оказались в его квартире.
Целует и танцует в его кухни, растягивает заклепки его джинсовой рубашке. Она двигает бёдрами открывает дверцы шкафчиков желая найти алкоголь, а тот притягивает к себе смотрит в глаза и касается ее губ.
Хочет его и получит.
Хочет ее и получит ее.
Они всегда получают то, чего желают.
Кетрин все хранит в себе с момента своей смерти и смерти семьи она то и дело скрывается, хранит важные тайны, которые булыжником покоятся в её душе. Сейчас этот булыжник покидает ее душу, покидает, когда он касается ее кожи, целует плечи и шею. Она не знает, почему слово «тайна» стало жизненным кредо Кетрин Пирс. Она просто знает, что не должна говорить о том, что покинет его завтра. Она должна сделать это, должна уехать.
— Здесь нет алкоголя…
— Я держу алкоголь в другом месте, Катерина.
— Скучно…
Пока он рядом она забывает обо всем и готова на все.
Пока они вместе и Кетрин снимает с него джинсовую рубашку.
Вместе. Рядом и не важно в джинсовых рубашках или без них.
Важно, что они вместе.
Прочь из кухни.
Сучка Кетрин Пирс всегда получает желаемое.
Благородный Элайджа Майклсон всегда добивается своей цели.
Каждое прикосновение отдаётся сбитым дыханием Кетрин, проникает под тоненькую темно-зеленую футболку. Щелк — и футболка вместе с лифчиком летят на пол, легонько касается губами заветную точку на груди Пирс. И это прикосновение вызывает у девушки негромкий стон. Не в правилах стервы, доминантки Пирс отдавать инициативу в руки другого, даже если этот человек — Элвйджа Майклсон. Он ведь видела все это, видел ее обнаженной. Кетрин никогда не уступает, расстёгивает пряжку на ремне, а затем молнию на джинсах из плотной коричневой ткани. Смотрит на неё снизу вверх, и вампиршу ещё сильнее заводит этот восхищённый взгляд. Он и вправду восхищает ею. Обхватывает девушку за талию и кладёт на диван, нависая над ней и упираясь локтями. Их желание разгорается сильнее, чем огонь.
В её душе взрывается самый настоящий фейерверк и она забывает, что как только взойдет солнце она оставит его Только Кетрин способна зажечь его, только ее губы, окрашенные алой помадой он желает целовать и размазывать по ее лицу помаду, только она заставляет сгореть в порыве страсти.
Она крепко вцепляется ногтями в обивку дивана и всё громче шепчет его имя. Дыхание настолько сбито, что у обоих кружится голова. Она заставляет его чувствовать то, чего он никогда не чувствовал. Никогда не чувствовал с другой. Он заставил ее почувствовать. Почувствовать прикоснувшись к ней и каждое его проникновение словно взлёт и крутой спуск с американских горок.
— Ещё, - полупросьбу-полуприказ.
Сплетенные тела, выдохи, сжимающиеся на плечах пальцы.
И вот она вновь оказывается на вершине, ведет игру.
Кетрин любит сверху, а он не против наблюдать за ней снизу: как её волосы обрамляют лицо, как румянец окрашивает её щёки, как её руки гладят его грудь. Но самое приятное, когда она, негромко крикнув, сладостно улыбается, а затем падает в его объятия, тяжело дыша, шепчет что-то о любви, то о чем боялась сказать, рядом с ним она не боится, выводит замысловатые узоры на груди Майклсона.
— Я хочу быть счастливой, - задумчиво произносит девушка и в её зрачках танцует огонь: то ли отражение от окон и это огонь ночных вывесок, то ли отражение того, что она чувствует в душе. — Хочу быть счастливой с тобой.
— И мы будем счастливы, Катерина, - отвечает Элайджа гладя ее по волосам.
Они вновь сгорели в огне и с наступление рассвета Элайджа сгорит. Сгорит, когда обнаружит, что ее нет рядом. Она дождалась, пока он уснет, ее уже ждало вызванное такси. Собрала свои вещи и тихо, на носочках покинула квартиру. Оставила его, отпустила его руку, закрыла за собой дверь, но прежде чем уйти она остановилась на пороге и долго смотрела на его. Смотреть на еле заметную улыбку, ведь она знает, что он думает, что она спит рядом с ним, спит на диване, положив голову ему на грудь, сжимает руку.
Нет, она сильная и даже не плачет. Приподнимает подбородок, изгибает насмешливо бровь. Вот только это не пройдет и ее личина спадет, он найдет в ней Катерину, как она не пытается спрятаться или скрыть. Чувствует вместе с ним. Чувствует и поэтому ее сердце сжимается.
Она сильная.
Он не сможет жить без нее, не хочет.
Она знает это.
Она не рядом с ним.
Спрячет глаза, прикусит губу до крови, глуша рыдание. Минутная слабость перед тем, кого клялась любить до конца своей жизни. Минутная слабость, перед тем, как она покинула квартиру оставив только коричневый стаканчик кофе с изображением Колизея, двойной экспрессо, который поможет ему прийти в себя утром, коробку с iPhone 4s.
Холодно, когда она закрыла за собой дверь.
Не повезет.
Невезучие.
Как будто завтра никогда не настанет для них.
========== Глава 16. Игра в «кошки-мышки» . ==========
*** Нью-Йорк. Бруклин. Квартира Элайджи Майклсона. 2012 год. ***
Она его в клочья.
Ее нет рядом, и поэтому Элайджа Майклсон разгромил гостиную : от стеклянного столика, до картин, ламп, статуэток.
Осколки.
Он ведь ждал ее.
Ждал до утра.
Он ведь проснулся, потянулся, улыбнулся, желал поцеловать в губы, прижать к себе и никогда не отпускать, но ее не было. Он проснулся один. Один на диване гостиной.
Думал, что она вернется.
Он ведь не знал, что будет завтра, что завтра она не переступит порог этой квартиры.
Готов кричать, рвать на себе волосы.
Она все перевернула все в свою пользу и оставила его. Обманула.
Элайджа Майклсон один из мужчин, который обманула Кетрин Пирс.
Не желает ее видеть, ведь она ушла, по-английски, не попрощавшись, ушла и ранила. Ранила в самое сердце и от того в стену летит его мобильный. Не желает никого слышать и видеть.
В клочья.
Не понятно. От мысли, что она ушла, солгала, обманула, сыграла в любовь ему противно, до тошноты.
Кричит.
Ненавидит.
Готов на все. Готов убить, разорвать в клочья любого, только бы усмирить гнев, монстра внутри его. Готов озвереть, утолить голод, только бы не чувствовать. Не чувствовать себя использованный в игре Кетрин Пирс. Не чувствовать себя идиотом, который попался в ее сети.