Как мне объяснили, я родилась изначально намного более эмоциональной, чем другие люди. Я испытываю любые эмоции в несколько раз сильнее. Я помню, что в детстве я плакала от любой незначительной мелочи. А от любой незначительной мелочи смеялась как ненормальная и была очень счастлива. И когда я столкнулась с холодом в своей семье и непринятием в школе, произошла инвалидизация психики, которая привела к депрессиям и попыткам свести счеты с жизнью. В больнице мне назначили психотерапевта и прописали антидепрессанты.
Света знала эту историю. И когда у меня вновь появились мысли о суициде, она показала мне свой диплом психотерапевта и сказала, что я должна поднять дозу своих лекарств – иначе я умру. Максимально разрешенная доза моих антидепрессантов значилась как 200 миллиграммов в сутки. Света назначила мне вдвое больше. Я спросила, не опасно ли это. Света убедила меня, что намного опаснее не принимать эти таблетки. По поводу того, что они рецептурные, она сказала не волноваться – это для нее не проблема. Кстати, истории про Свету я рассказывала и своему психотерапевту. Разумеется, он тоже соболезновал и не заметил нигде подвоха.
Однажды, доставая по ее просьбе мои таблетки из ее сумки, я увидела огромное количество пустых бланков для выписки рецептов с печатями. Тогда я решила, что ей помогли в больнице, чтобы она могла покупать себе нужные лекарства, учитывая ее ситуацию и знания. Сейчас я понимаю, что, скорее всего, она их украла.
Жизнь со Светой сильно ударила и по моему гормональному здоровью. В какой-то момент от всех переживаний у меня пропали месячные. Я сходила к гинекологу, который назначил оральные контрацептивы – не для предохранения от нежелательной беременности, а чтобы выровнять цикл. Света раскритиковала лекарства, которые мне выписали, и поменяла их на другие. Мне было все равно. Мне уже почти на все было наплевать.
Неадекватные дозы антидепрессантов и совершенно неподходящие мне гормоны, прописанные Светой, нанесли серьезный и труднопоправимый вред моему здоровью. За два года я набрала пятьдесят килограммов лишнего веса, испортились кожа, зубы и волосы. Кровь, которая у меня всегда была даже слишком жидкой из-за анемии, сильно загустела. Мне стало тяжело передвигаться, дышать. Вред психике тоже был серьезным: организм не справлялся с двойной дозой «Золофта», который я принимала несколько лет без перерыва. Я начинала сходить с ума. И Богачёвой это было только на руку. У меня появились сильная тревожность, панические атаки, истерики, а позже и состояние, похожее на манию преследования.
Но я была уверена, что все эти изменения вызваны тяжелым стрессом, который я каждый день переживала рядом со Светланой Богачёвой, и что все обязательно пройдет и наладится. Ведь я лечусь по советам гениального врача, к мнению которого прислушиваются все его коллеги.
Антидепрессанты подействовали через неделю. Я перестала все время хотеть спать и находила в себе силы выгуливать пса и ходить на микрофоны. Я стала выбираться из дома и вспомнила, как давно не видела своих друзей и знакомых. Раньше были целые недели, когда я общалась только со Светой, Глебом Когановичем и Лизой. И ни на что другое не оставалось ни сил, ни времени.
Миша водил меня на свидания, дарил цветы. Мы стали зависать с друзьями. Единственное, что омрачало веселье, – Светино состояние. Если я была где-то на вечеринке или на посиделках с друзьями, мне все время писали Глеб, Лиза или Света – наперебой молили и настаивали, что я немедленно должна вернуться домой и заботиться о Свете, иначе она умрет. Я чувствовала, что скоро не выдержу.
Мы начали говорить с Мишей о необходимости отдыха. Может, если мы выберемся на недельку в Ленобласть, станет легче. Нужно отдохнуть от Светы. Совсем немного. А потом с новыми силами я буду бороться с ее болезнью.
Мы с Мишей забронировали домик за городом с шестого по одиннадцатое мая. Целая неделя отдыха, только лес и мы вдвоем. Я отключу телефон, и у меня будет время, чтобы привести голову в порядок. Пятого мая я проведу свой открытый микрофон в «1703» и вернусь аккурат к следующему.
27 апреля 2021 года, проснувшись утром, я нашла Свету на полу. Из ее носа и рта текла кровь. Я растолкала ее, и Света открыла глаза. Один зрачок был больше другого раза в четыре. Он был деформирован и будто растекся внутри глаза.
– Что с глазами? – спросила я.
– А что с глазами? – переспросила Света.
– Останавливай кровь и иди в зеркало смотрись. Что с глазом у тебя?
Света со стонами поднялась и заковыляла в ванную, оставляя за собой кровавый след. И вскоре вышла с трясущимися от ужаса руками.