– Каким образом? – взорвалась я, возмущенная словами адвоката. – Мишу похитили и отобрали паспорт и телефон! Разве это законно?
Адвокат в ответ сказал, чтобы я перестала истерить.
У меня глаза на лоб полезли. Да как вы смеете, думала я. На ваших глазах творится беззаконие, а вы меня оскорбляете? Я была уверена, что этот адвокат все понимает. Страх внутри меня нарастал. Безысходность и одиночество накрыли меня с головой. Я чувствовала, будто громадный механизм системы беспощадно надвигается на нас с Мишей, желая перемолоть нас в труху, а все вокруг либо враги, либо никак не смогут нам помочь. Я старалась подавить в себе безысходность и из последних сил продолжала спорить с адвокатом, который защищал кого угодно, но не нас с Мишей.
– Я перестану истерить, как только Мише вернут телефон и загранпаспорт, – отчеканила я. – Какая это свобода? Не предъявлено никаких обвинений, только на словах, без документов! Человека похитили. Мы не можем покинуть страну!
– Вы можете уехать в Россию, – ответил адвокат, опустив на меня взгляд из-под своих очков. И мне показалось, что он жутко улыбнулся.
Этот ответ стал последним ударом. Я поняла, что этот адвокат с ними заодно. Как я и думала. Вокруг одни враги.
Люди начали потихоньку расходиться, и мы с Мишей тоже собирались ехать домой. Но меня выцепил поговорить другой адвокат, тоже находившийся у отделения полиции. Он тоже был в очках, белой рубашке и выглядел очень сдержанным и спокойным.
Мы отошли с ним поговорить, и он спокойно начал меня убеждать, что в этом деле точно нет никакой политики.
– Это невозможно, – ответила ему я. – Вы же видите, что было похищение, что Мишу незаконно удерживали в отделении весь день, отобрали паспорт и телефон.
– Это полицейский беспредел, я не спорю, – возразил адвокат. – Но поверьте мне, здесь нет политики.
В этот момент один из полицейских, увидав, что толпа зевак и журналистов разошлась, подошел и нарочно облил нас с адвокатом кофе из пластикового стаканчика. А затем вернулся к своим, и они весело засмеялись.
Я повернулась и закричала о произошедшем расходившимся журналистам. Пара человек достали камеры и начали снимать пятна на моей сумке и футболке. Я поняла, что никто не поверит, что такое действительно произошло. Но был один свидетель. Адвокат, которого тоже облили. Он стряхивал капли кофе со своей рубашки, когда я подошла к нему почти вплотную и умоляюще проговорила:
– Вы все еще не видите здесь политики?
Тот пожал плечами, оставил свой номер и уехал. Мы с Мишей вернулись домой. Света уже была там.
Я пишу эту книгу, находясь в безопасности, далеко от Светланы Богачёвой. Я много раз проигрывала в голове ереванские события и пыталась найти им объяснение от начала и до конца. Как и своему поведению. Конечно, нужно было сразу спокойно искать юристов, идти и выяснять, что произошло и в чем меня обвиняют. Сейчас я уверена, что люди, журналисты и хорошие адвокаты бы мне помогли. Но если бы я только знала, кто такая Светлана Богачёва и как удачно все произошло для нее именно в тот день, когда мы с Мишей потребовали от нее документы, подтверждающие ее работу над нашим переездом в Грецию.
Я абсолютно уверена, что она причастна ко всем этим событиям напрямую. Она сама первая пошла в полицию. Неизвестно, что она им наговорила, и неизвестно, как обманула полицию, что те аж бросились за мной и Мишей, нарушая все мыслимые и немыслимые законы, но это она приложила к этому руку.
Светлана Богачёва убедила меня, что меня ищут за мои шутки, еще с момента, как вынудила покинуть Россию. Подкрепляя этот страх ограничением моего общения с другими людьми, каждодневными рассказами о том, что происходит с политактивистами после начала спецоперации. Большинство этих историй, я думаю, она выдумывала. При этом продолжая пичкать меня звериными дозами неподходящих таблеток, напрямую влияющих на психику и вызывающих паранойю, и дополнительно раскачивая это все пожарами, обмороками, долгами и смертью любимой бабушки.
Я переживала такие эмоции и физические воздействия, которые не способен выдерживать обычный человек. После всего пережитого я уже верила всему безоговорочно. Сообщи мне тогда, что инопланетяне с Марса прилетели убить лично меня и мою семью – я бы и этому поверила. И даже не сильно бы удивилась.
Помогите!
Дома Света рассказала, что у нее тоже изъяли телефон и загранпаспорт.
– Ты уверена, что они искали меня? – спросила ее я.
– Да. Меня допрашивали о тебе. Все это время.
– Меня тоже, – добавил Миша. – Они показывали наши с тобой совместные фотографии и спрашивали: «Где эта сука?»