Я заплатила Мехмеду за месяц проживания. Деньги на первое время я взяла у Светы, которая дала мне наличку в долларах, сказав, что успела вывести последние деньги с того европейского счета, с которого расплатилась с Гариком.
Мы посидели в квартире, поболтали, и, когда я попрощалась, ребята неожиданно для меня вышли на балкон и исчезли. Я подумала, что сошла с ума – на балконе никого не было. Только соленый морской турецкий воздух обдувал мне лицо.
Вдруг я услышала слева: «Ку-ку» – и резко обернулась. На соседнем балконе стоял Илья и смеялся. Он сказал:
– Мы через балкон перелезли. Я живу здесь, прямо у тебя за стенкой. А Мехмед за следующей стенкой от меня. Тут слишком долго подниматься, поэтому мы так перелезаем.
– То есть тут можно вылезать на крышу? – приободрившись, поинтересовалась я.
– Конечно можно! Даже нужно! С крыши видно Босфор! – гордо декларировал Илья.
Я уже собралась лезть на крышу, но он меня остановил:
– Не надо. Тут темно, а ты пока не залезала. Завтра залезем.
Я согласилась с его словами, мы пожали руки через балкон, и я вернулась в квартиру. Впервые за долгое время я почувствовала себя спокойно и быстро уснула.
Тем временем Света и Миша вовсю работали с адвокатами, и тридцатого июня пошли вместе с ними забирать телефоны и паспорта. Им все вернули, правда, Мишу заставляли показывать переписки со мной и отсылать скриншоты им на почту. А Светин загранпаспорт, по ее словам, они попросту потеряли. Адвокаты были в шоке. Они говорили, что за всю их практику такое они видят впервые.
Свете сделалось совсем плохо. Почка отказывала, и вдобавок из-за всех переживаний у нее открылась язва. Сперва Миша помогал ей, но решил оставить ее и вылететь ко мне, раз ему отдали документы. Он винил себя, что бросает Свету в такой ситуации, но решил для себя, что ему важнее я. И скорейшее воссоединение со мной.
На следующий день я увидела в «Твиттере», что в Армении разогнали митинг. Для меня это стало как будто еще одним подтверждением моей истории. Я все еще была не в адекватном состоянии и любые внутренние дела Армении воспринимала на свой счет. Я была так обижена и зла, что написала: «Свету держат в Армении и не возвращают ей паспорт. Она больная женщина на грани между жизнью и смертью. У полицейских нет никакой морали. Уезжайте из Армении. Там опасно».
Через некоторое время Гарик записал мне голосовое сообщение. В его голосе сквозила боль:
«Таня, я очень переживаю за Свету, ты это знаешь. Я ей давал взаймы и давал вам сверху еще деньги, но мне очень больно опять читать, как ты из-за кучки тварей призываешь уехать людей из страны, которая тебя приняла. Из-за нескольких плохих полицаев, которые не умеют себя вести и которые есть абсолютно в любой стране. Так можно тогда про каждую страну говорить: уезжайте оттуда! Мне очень больно это читать. И это просто неуважение ко мне, потому что я помогал тебе всем, чем мог. Искал адвокатов, нашел вам жилье.
Мне очень больно! Я помогал как мог. И экстраполировать поведение кучки мразей на целую страну?! Это неправильно! Тогда нет нормальных стран. Свете я желаю здоровья и всех благ, но это очень неуважительно по отношению ко мне. Надеюсь, ты это понимаешь».
Меня разрывало изнутри. Я понимала, о чем говорит Гарик, и думала, что где-то не права в своей импульсивности. Но ведь дело политическое! Я была отравлена ядом Светы о том, что Гарику на меня плевать и его волнует только его родная страна. Я задыхалась от боли. Я не хотела в это верить. Разумные слова Гарика настолько шли вразрез с той реальностью, в которой я пребывала, что я не могла к ним даже прислушаться, не то что принять!
Позже я узнаю – и я подчеркну это еще раз, – дело и вправду не было политическим. В России меня никто не искал, а Светин паспорт не удерживали. У нее вообще никогда не было загранпаспорта. Она привычно лгала о его изъятии только затем, чтобы продолжать разыгрывать спектакль о моем «преследовании» и снова манипулировать мной. А Мишин паспорт в Армении отобрали по ее наводке, когда она что-то рассказала местным полицейским.
Вы, наверное, думаете: нет, ну понятно, что Светлана Богачёва первоклассная мошенница, но как она убедила армянских полицейских творить беспредел? Полицейских, конечно, никто не оправдывает. Но ответ – легко. В России Светлану несколько раз отпускала полиция после того, как ее жертвам удавалось ее поймать. Она здорово пудрила полицейским мозги, устраивая слезные сцены. Будучи образованным врачом, она идеально притворялась больной самыми разными заболеваниями, и ее жалели.