– Знаешь, Боб, я может быть и счёл бы то, что произошло с тобой и Наташей адюльтером, но она специально оставила на какое-то время тот стул, на котором вы работали и в первый же день после нашего переезда на эту квартиру, я сел на него, она села на меня, зажала нас спинками, как в тисках, сама стала рисовать, а я принялся печатать на пишущей машинке. При этом Наташка потребовала, чтобы я не расслаблялся и даже не пытался пошевелиться. В общем уже минут через сорок я понял, какой это адский труд, а ведь она не только рассказала мне, какой объём информации вы передавали службам каждый день, но и как-то раз, уже месяца через четыре, принесла с работы все девять толстенных томов с машинописным текстом и рисунками. Да, работу вы проделали просто колоссальную, ребята. В общем так, Боб, поскольку твоя Ирочка не художница, а ракетчикам всё равно будут нужны рисунки получше качеством, чем твои собственные, более живые и выразительные, то тебе придётся привлекать Наташеньку к себе в помощь.
Глава 24
Внеземные технологии
На даче нам пришлось работать до конца июля. Из Москвы в наш город мы вылетели вчетвером, вместе с Дмитрием Мироновичем, спецрейсом на правительственном самолёте «Ил-18» и снова, сразу по прилёту, незаметно сели в чёрную «Волгу» с закрытыми шторами окнами и та отвезла нас в посёлок Метеор, который рос с необычайной быстротой. Денис и Наташа обалдели, когда увидели, какие красивые дома в нём строятся для простых рабочих. Поразило их и то, что уже очень многие имели автомобили «Метеор-Мечта». Для нас с Ирочкой был построен и даже обставлен мебелью роскошный коттедж – чи подарок, чи премия от крайкома партии. Георгий Иванович был вне себя от радости, узнав, что я притащил в край ещё и строительство космопланов и изготовление компьютеров. Об этом он узнал на заседании Политбюро, которое тоже пришло в изумление, когда Юрий Владимирович доложил руководству страны, о чём именно мне удалось договориться с тэурийцами. Ну, я то, между прочим, поступил так вовсе не из патриотизма, а из самого обыкновенного эгоизма, так как мне было куда приятнее работать в родном городе, общаясь с друзьями и родителями. Поэтому и переезд в новый дом, пусть и трижды роскошный, я воспринял без особого энтузиазма, но, увы, так действительно было нужно.
В гараже нового дома стоял золотисто-алый джип. Не слишком-то долго думая мы уже на следующий день погрузили в него дорожные сумки и поехали на море, чтобы провести там пару недель, пока будут готовить к пуску оба новых производственных комплекса. Один поменьше, размером пятьдесят на сто восемьдесят метров, трёхэтажный, компьютерный, а второй раз в пять больше, одноэтажный, на пять стапелей – космический. За почти полтора месяца мы проделали огромный объём работы и всё дело заключалось в том, что нам пришлось написать множество инструкций на тему, что такое нианский суперкомпьютер и как с ним работать, ведь он не содержал в себе обычных пользовательских программ, а потому даже мне это было непривычно. Наташе пришлось-таки сделать множество рисунком. В общем она провела на мне добрых полторы недели, но сексом, хотя это и было весьма похоже, там даже и не пахло. Сексом она занималась по вечерам и ночью с мужем, причём совершенно безудержным, но и мы с Ирочкой не очень-то сдерживали свои чувства. Почему-то после того, как Наташе приходилось делать зарисовки, Ира и Денис, находившиеся рядом с нами, после того, как мы разбегались по своим спальным комнатам, приходили в неистовство. Наверное всё-таки хоть немного, но они нас ревновали.
Зато на море мы кайфовали, поселившись на пустынном берегу за Анапой. Там располагалась воинская часть, так что кроме нас не было больше никаких отдыхающих. Мы поставили палатки метрах в пятидесяти друг от друга и жили, как Робинзоны, но очень чопорные, так как если и купались нагишом, то только далеко уходя друг от друга. С собой из Москвы мы привезли целых два чемодана технологической документации по космопланам и биопроцессорам, а потому учёным и инженерам было чем заняться. Загорелые дочерна и прекрасно отдохнувшие, мы вернулись в Метеор в середине августа и уже через три дня я приступил к работе в цехе по производству компьютеров. На первом этаже располагался участок подготовки, где изготавливали оснастку, на втором отливались детали и производилась сборка корпусов биопроцессоров самого различного размера. Точнее их было ровно двадцать пять штук, размером от коробочки с таблетками до большого комода. Главный же компьютер и вовсе был величиной с «Камаз» с кунгом и даже имел колёса, но до его изготовления было ещё довольно далеко, ведь мы начинали с малого.
На третьем этаже находился биоцех, в который уже доставили необходимые исходные биоматериалы, самых обычных медуз. Ну, может быть не самых обычных, так как все они были ядовитыми и имели стрекательные щупальца. Хотя я вообще не разбираюсь в биологии, сидя за специальным рабочим столом, вооружившись медицинскими инструментами для глазных операций, под мощным микроскопом проделывал сложные операции. В ход шли не только химические вещества, но и радиоактивные изотопы, из-за радиоактивного излучения нервные клетки медуз мутировали и превращались в стекловидные икринки диаметром в полтора миллиметра – микрочипы будущих процессоров. Это были уже не медузы, а живые кристаллы. Каждый такой живой кристалл-зародыш помещался в различного размера контейнеры, изготовленные из лосдейлита, имеющие множество контактов, изготовленных из двух металлов. Те, которые входили в контейнер, были танталовыми, они образовывали сложную во внутреннем объёме контейнера сложную пространственную структуру, состоящую из тончайших электродов, а наружные – золотыми, но ими занимался уже не я, а компьютерщики. Затем контейнер помещали в питательную среду, облучали ултрафиолетом и альфа-лучами, отчего они начинали делиться и заполнять его собой.
По словам Бойла более всего это походило на то, как в матке беременной женщины, в головке её младенца растёт мозг, вот только нервная система для него была задана заранее. Даже самые маленькие контейнеры, имевшие в длину сорок пять миллиметров, в ширину двадцать и в толщину восемь, заполненные зеленовато-золотистыми икринками, ещё не являлись процессорами. Для того, чтобы собрать простейший сетевой компьютер с центральным процессором размером с коробку папирос, также представляющий из себя контейнер из лонсдейлита, заполненный густым золотистым желе, это была питательная среда для живых кристаллических микрочипов, требовались три дюжины больших чипов. Да, в моё время процессоры были поменьше, но они не обладали и тысячной долей тех возможностей, какие имелись у переносной миниконсоли, главная задача которой, служить мозгами станка, автомобиля, трактора или небольшого катера. По всему периметру консоль, в своём окончательном виде она имела размер с томик из собрания сочинений Ленина, была в три ряда усеяна шестидесятьючетырёхпальчиковыми разъёмами и к нему можно было подсоединить семьдесят шесть датчиков с исполнительными несколькими сервоприводами.
Эти «мозги», были всем мозгам мозги, поскольку могли полностью взять на себя управление любым, даже самым сложным станком, только цепляй на него электрические исполнительные сервоприводы, монитор – любой телевизор, телекамеру, микрофон, динамики, мышку, джойстик, принтер и вообще всё, что угодно. Когда я это понял, то сразу же сообразил, что количество инженеров-конструкторов на нашем предприятии нужно увеличивать минимум втрое, чтобы превратить всю выпускаемую нами технику в настоящее чудо техники. Автоматизация процессов управления при таких «мозгах», это ведь просто сказка, целый том сказок, рассказанных принцессой Шехерезадой. Вдобавок ко всему «мозги» ведь были ещё и оснащены мощным радиопередатчиком работающим на таких радиочастотах, что для него расстояние от антенны в три тысячи километров не являлось предельным и эта задача также уже решалась.
В мою же задачу входило только вырастить первую партию «икры» и попутно научить делать то же самое нескольких учёных микробиологов, которые даже спать ложились в цеху на раскладушках рядом со мной. Всё остальное, по написанным Бойлом инструкциям, делали специалисты в области электроники. Меня если что и поразило, так это только то обстоятельство, что из нашей, земной элементной базы можно было изготовить электронную обвязку, служившую для ввода-вывода информации на периферию. Нас очень сильно выручало то, что после начала поставок «Метеоров» в Западную Европу, наши пройдошистые коллеги из «Союзвнешторга» сумели закупить в Германии и Голландии огромное количество комплектующих изделий. Однако, самой большой загадкой для меня было то, как Бойл умудрялся тестировать уже собранные консоли и говорил, какие оставить, а какие переделать и что именно исправить. В общем я работал ещё и как ОТК. В середине октября началась сборка мозга Геи. Вот ту пришлось работать уже мне и, как я полагаю, большую часть работы всё же проделал Бойл, который иногда говорил мне со смехом, что вполне доволен мною, как точным инструментом.