Он осмотрелся вокруг. Сквозь светлые круги маячили фигуры гитлеровцев. В голове шумело. Он оперся руками о снег и уцепился за шершавую кору сосны. От нее исходил запах тепла и смолы. «Зимой и смола — это мерещится. Значит, дело плохо. Видно, конец», — подумал Смирнов. Он посмотрел на коробку. В ленте патронов уже не было. А немцы подходили все ближе и ближе. Рука машинально потянулась к противотанковой гранате. Она показалась ему очень тяжёлой. И в этот момент из-за куста выскочило пятеро немцев:
— Партизан! Хенде хох!
Собрав все свои силы, Смирнов поднял руку с гранатой. Раздалась автоматная очередь и вслед за ней оглушительный взрыв.
Через минуту улегся поднятый взрывом снег. Он слегка запорошил разбросанные в разные стороны трупы немцев. Не было только Виктора Смирнова. Не было и пулемета. На их месте чернела обнажённая земля.
Гитлеровцы вплотную подходят к мосту. Завязывается ожесточенная перестрелка, Один за другим падают сражённые партизаны. В живых остается несколько человек. Они плотным кольцом окружили Ушацкого и не дают фашистам пробиться под мост. Он соединяет под ураганным огнем последние концы шнуров и поджигает основной шнур.
— Готово, прорывайтесь! — кричит он партизанам.
— А ты, Мека? — спрашивают его Воробьев и Седов.
— Бегите! Я остаюсь!
— Мы тоже.
— Приказываю пробиться и взять на себя командование, — кричит на них Ушацкий. В это время получилось какое-то замыкание, шнур гаснет. Ушацкий снова поджигает его, и огонек еле заметно приближается к взрывателю.
Немцы усиливают натиск. Партизаны расходуют последние патроны и гранаты.
— Ну, вперед! К своим! Приказываю!
Алексей Седов и Аркадий Воробьев бросают последние гранаты и пытаются отползти от моста. Следом за ними в сторону отбегают в кусты остальные партизаны.
Немцы смыкают кольцо и отрезают пути из-под моста. Партизаны Сергей Хрижановский, Костя Варнин и медицинская сестра Валя Следова с криком:
— Смерть фашистам! — забрасывают немцев последними гранатами и падают под автоматными очередями.
Раздается мощный взрыв. Огромные глыбы земли, обломки рельсов, шпалы, камни поднимаются высоко вверх.
Под обломками моста героической смертью погиб командир отряда Мечислав Витольдович Ушацкий.
Движение на железной дороге, ведущей в немецкий тыл, было надолго прервано.
Через несколько дней наши отряды подошли к станции Мойка. Она была забита немецкими эшелонами. Ни один из них не мог пройти ни к Батецкой ни к Новгороду: взорванный Ушацким мост всё ещё не был восстановлен.
— Что, комиссар, будем взрывать их или сохраним? В панике немецкая охрана серьёзного сопротивления оказать не сможет, — сказал Шелякин, разглядывая с Лысой горы станцию.
— Может, обождём. Бои идут за Лугу, Гдов уже взят. Мне кажется, эти эшелоны уже наши, их немцам никак не отправить, — ответил я.
— Что будем делать? Опять возьмёмся за штурм Батецкой? И хорошо бы бросить несколько отрядов на Оредеж.
В это время прибежал Архипов.
— Товарищ командир, немцы наступают, — запыхавшись, доложил он.
— Где, откуда? — разом спросили мы.
— От Батецкой двигаются в лес, к нашим стогам сена. Много их — не считал.
Это не входило в наши планы.
— Иди, Юра, выясни, в чем дело, и немедленно доложи или прими меры, — сказал Шелякин Брюховецкому.
Партизаны снова начали готовиться к бою.
Брюховецкий не пошёл далеко. Километра за два от лагеря он увидел высокую ель и взобрался на неё. Он долго смотрел вокруг, потом сбросил записку: «Немцы повернули обратно на Батецкую. Двадцать фрицев воруют сено Архипыча».
Последняя фраза вызвала хохот.
Не смеялся только Архипов.
— Сено колхозное. Его спасать надо, а вы ржёте. Помогите спасти сено, нам кормить лошадей нечем. Дело идет к весне, — ворчал он и упрашивал меня послать туда партизан.
Выручать сено Архипыча вызвался Юра Брюховецкий со своими разведчиками. За ним пытался увязаться и Архипов.
— Куда ты, старина? Ты же комендант и начальник снабжения лесного колхозного объединенного лагеря. Отвечаешь за сотни людей. Как же они без тебя? А сено не пропадет. Видишь, кто идет выручать — Юра.
На ель взобрался Никитин и стал докладывать о ходе операции.
— Сено грузят на шесть саней. Немцев около десяти, — сообщил он.
Через несколько минут Никитин доложил:
— Брюховецкий окружил их.
И тут же раздалась автоматная очередь, за ней вторая. Но стрельба шла слева. Мы бросились туда. Навстречу нам бежала Таня Иванова: