Ночью почти не спал, забылся лишь под утро чутким, тревожным сном, из которого меня буквально вырвал рев пронесшегося над самой крышей самолета. Это был двухмоторный патрульный самолет, совершавший ежедневный облет восточных пригородов. Здесь к нему привыкли.
Через открытое окно в комнату проникал свежий ветерок. По голубому небу плыло одинокое белое облако.
С улицы доносился шум просыпавшейся улицы. В Мадинат-Наср пришло утро.
Умывшись под душем и быстро перекусив захваченной из дома тушенкой, я спустился вниз и прошел к конечной остановке метро. Слово «метро» как-то не вязалось с желто-синими вагонами, бегавшими поодиночке или сцепленными по два-три по проложенным на земле железнодорожным рельсам. Каирское метро справедливее было бы назвать городской железной дорогой. Сходство с ней дополнялось тем, что недалеко от вокзала рельсы метро почти сливались с железнодорожными путями.
Вагоны метро делились на три класса, отличавшиеся друг от друга стоимостью билета. Естественно, в третьем было погрязнее и куда больше народу, чем в двух первых. Иногда на классы делился один и тот же вагон. Разница бросалась в глаза сразу при входе. В головной его части располагались состоятельные пассажиры, здесь могли оставаться и свободные места; в конце же вагона была самая настоящая давка.
Вот влезают в вагон третьего класса худые, одетые в заплатанные галабийи — длинные до пят рубахи — люди с корзинами, полными лука, петрушки, укропа. Они усаживаются на корточки прямо на площадке, тихо переговариваются друг с другом, медленно, словно нехотя, протягивают кондуктору-кумсари монету. А маленький поезд уже начал свой путь вдоль новостроек Мадинат-Насра, собирая ранних пассажиров.
Мадинат-Наср не походил на Восток: такие кварталы есть в любом крупном городе. Они удобны, по-своему красивы, но, увы, безлики. Об утрате Каиром восточного колорита пишут давно. Например, еще в 1902 году в одном уважаемом энциклопедическом издании говорилось, что «первоначальный чисто арабский характер Каира за последние 25 лет все более исчезает».
Мадинат-Наср построили в 60-е годы. Сюда планировалось перевести все министерства. Рассчитан микрорайон был на 100 тысяч человек. Проект не удалось осуществить полностью. Несколько тысяч квартир, которые получили там каирцы, конечно, не спасли город от хронического жилищного кризиса, но значение этого микрорайона, жители которого получили доступ к простым человеческим удобствам — воде, газу, канализации, — нельзя недооценивать.
Среди современных многоэтажных домов Мадинат-Насра странно выглядели запряженные осликами тележки, на которых блестели вороха дешевой пластмассовой утвари или овощей и фруктов. Неестественно высокими голосами пели торговцы, задиравшие головы, чтобы высмотреть в окнах покупателя. Иногда сверху опускалась на веревке плетеная корзина. На дне ее — купюра в четверть- или полфунта и записка. Корзина быстро наполнялась помидорами, огурцами, персиками, и покупатель осторожно тянул ее наверх. Тележка катилась дальше. Спустя несколько минут по ее следам уже шел следующий торговец — высокий зеленщик с большой круглой корзиной на голове. Через каждую сотню шагов он останавливался, вертел головой и протяжно кричал: «Хадрауа-аа-т!» (Зе-е-лень!)
Вот, пожалуй, и вся «экзотика» Мадинат-Насра, куда так не любили ездить по вечерам таксисты: взять на обратный путь пассажиров было почти безнадежно.
В первый день пребывания в Каире пришлось ограничиться лишь беглым знакомством с Мадинат-Насром. Множество дел, связанных с оформлением вида на жительство, других документов отняли драгоценное время. Взяли свое и усталость, смена климата, воды, — одним словом, о поездке в центр не могло быть и речи. Вечером не оставалось ничего другого, как почитать какую-нибудь интересную книгу. О чем? Разумеется, о Каире.
Когда Каир еще не был основан
Тысячу лет стоит Каир на расплетье широкого Нила. Выйдя из города, Нил распадается на реки, ручьи, каналы, образует треугольник дельты, карта которой так похожа на схему кровеносных сосудов.
Великие города возникали в дельте. Строили их могущественные фараоны. Кто знает, если бы не войны, пожары и наводнения, вся дельта Нила представляла бы сегодня огромных размеров архитектурный музей с экспонатами в натуральную величину.
Каир вполне мог быть основан одним из сотен египетских фараонов и стать старейшиной городов нашей планеты. Но основать великий в будущем город не сумели ни древние египтяне, ни греки, ни македоняне, ни римляне.
В 639 году в дельте Нила появились всадники, одетые в плащи и подпоясанные широкими поясами. Это были арабы. Во главе них шел Амр ибн аль-Ас, посланный сюда за добычей вторым праведным халифом ислама Омаром ибн аль-Хаттабом. (Есть, впрочем, и другая версия прихода Амра в эти места. Он якобы отправился в поход самочинно, не уведомив о своих планах халифа.)
Амр остановился неподалеку от крепости, построенной еще персами и неоднократно перестраивавшейся римлянами, а позже византийцами. Крепость была ключом к дельте Нила, ее обладатель «запирал» реку.
Амр хотел поставить город на левом берегу Нила, в районе Гизы, где, по преданию, находились библейские райские кущи. Однако сам халиф Омар руководствовался соображениями военной тактики: из города на правом берегу было легче руководить войсками. Точка зрения халифа восторжествовала.
Амр разбил палатку, вокруг которой расположился лагерь арабских воинов, превратившийся затем в Аль-Фустат — первый арабский город на египетской земле. Пока это был еще не Каир, а всего лишь место, на котором впоследствии раскинулась часть египетской столицы.
От старого Фустата не сохранилось ничего, кроме мечети Амра, построенной в 641–642 годах. Земля, на которой стоит мечеть, принадлежала вдове купца-иудея, ни за какие деньги не желавшей расставаться со своей собственностью. Амр пошел на хитрость: он предложил вдове продать ему кусок земли размером с бычью шкуру. Женщина согласилась, а Амр велел разрезать свежую шкуру на несколько слоев. Получилось множество тончайших кусков, которых оказалось достаточно, чтобы покрыть большой участок. Этой земли вполне хватило для строительства мечети.
Мечеть перестраивали, расширяли, реконструировали. Последний раз — в 1798 году. До нас она дошла в сильно измененном виде, удивляя длиной аркад и обилием соединенных железными балками колонн.
В наше время эту мечеть посещают редко. Лишь в последнюю пятницу мусульманского поста рамадана приходят каирцы в самую древнюю на египетской земле святыню ислама.
В IX веке правителем Египта стал потомок раба-турка Ахмед ибн Тулун. К востоку от Фустата у подножия Мукаттама начал он строить свой город — Катаийю.
Катания меньше Фустата, но весьма похожа на него своим полувоенным обликом, даже мечети слегка напоминают подготовленные к осаде крепости. Самая известная из них — мечеть Ибн Тулуна. Ибн Тулун и его потомки правили Египтом фактически независимо от багдадских халифов — Аббасидов. В 905 году их царствованию пришел конец. Аббасиды восстановили свою власть над Египтом. Но «золотые времена» этой династии были уже позади. На западе мусульманского мира взошло солнце нового лидера — династии Фатимидов. Фатимидские халифы утверждали, что свое происхождение они ведут от дочери пророка Мухаммеда — Фатимы. Влияние потомков пророка распространилось к середине X века на всю Северную Африку. 5 августа 969 года фатимидская армия под командованием полководца Джаухара вступила в Фустат.
Хан аль-Халили и нищие