Обретение независимости не решило сложные стоявшие перед страной проблемы: отсталость, отсутствие прочной экономической основы, социальные противоречия. Недовольные внешней и внутренней политикой короля, коррупцией, полицейским режимом, бенгазийцы не раз выходили на улицы, чтобы выразить свой протест, несмотря на репрессии. В стране назревал кризис, приведший к революционным событиям 1 сентября 1969 года, полностью изменившим лицо страны. На месте теократической монархии возник республиканский режим, объявивший о своей солидарности с революционными и патриотическими силами арабского мира.
Гар-Юнис
В Ливию я попал в 1980 году в составе одной из групп экспедиции Института физики Земли АН СССР. Группа по изучению исторических землетрясений под руководством кандидата физико-математических наук И. В. Ананьина состояла из шести сотрудников ИФЗ АН СССР, АН АЗ ССР, Института востоковедения АН СССР. Предстояло поднять множество источников на разных европейских и арабских языках в целях исследования проявлений сильных землетрясений в Ливии. Необходимо было также выявить, где и какие из разрушений были вызваны природными явлениями, а какие — войнами, восстаниями и другими социальными катаклизмами, чтобы дать заключение о сейсмоопасности местности, где должно развернуться большое гражданское строительство.
Наша группа работала во многих городах Ливии, исколесила побережье от Триполи до Марсы Сусы, стоящей на месте античной Аполлонии, углублялась в Сахару. Особенно часто навещали мы Бенгази, где в общей сложности прожили больше двух месяцев.
Впервые мы прилетели туда в сентябре на «Боинге» ливийской авиакомпании с тунисским экипажем. Полет длился около часа. Почти столько же, сколько от Москвы до Ленинграда. Летели над заливом Большой Сирт, широким полукругом вдающимся в ливийский берег.
Бенгази появился неожиданно; сверху он казался очень маленьким. Вплотную к его кварталам подступала желто-бурая с красными подпалинами пустыня. Сделав круг, самолет резко пошел на снижение. Еще минута — и мы шагнули на нагретый асфальт бенгазийского аэропорта Бенина… Градусник показывал 30 градусов жары. После промозглой погоды Триполи она показалась приятной.
Разобрав у багажных тележек свои чемоданы, мы, не теряя времени, покатили в сторону города. По дороге нас обогнал кортеж автомобилей только что приземлившегося в Бенгази короля Саудовской Аравии Халеда. Коронованная особа торопилась в свою резиденцию.
Пропустив короля, мы продолжили путь и вскоре остановились возле четырехэтажного дома, арендованного советскими буровиками, помогавшими в соответствии с советско-ливийским соглашением наладить в стране добычу нефти, и специалистами по сельскому хозяйству, составлявшими карту почв Ливии.
Утром следующего дня мы отправились в университет Гар-Юнис, названный так по расположенному неподалеку селению. Создан университет был на базе бенгазийского Политехнического и Искусствоведческого колледжей. Кроме того, в 1967 году с университетом были объединены ряд колледжей Триполи, а в 1971 году — Колледж арабо-исламских исследований в Бейде.
Таким образом, все высшие учебные заведения Ливии образовали как бы единый университет, факультеты которого находились одновременно в Триполи и в Бенгази. В январе 1973 года в Бенгази был открыт Научно-исследовательский центр. В августе 1973 года все триполийские факультеты были объединены в университет, названный в честь революции 1969 года университетом Первого сентября, а бенгазийские, с факультетом в Бейде, — в университет Гар-Юнис. В состав Гар-Юниса вошли, таким образом, 10 факультетов, на которых обучалось свыше 10 тысяч студентов.
Новое здание университета построено в 1974 году. Разработали его проект английские архитекторы, а строили специалисты из Югославии и ФРГ. Невысокие здания расположены на первый взгляд хаотично. Окончательно я разобрался в планировке Гар-Юниса лишь с помощью снимка сверху. На самом деле он построен очень симметрично. В центре — учебные корпуса, образующие почти идеальное кольцо, состоящее из 12 массивных «отсеков». К ним пристроены конференц-залы, стены которых окрашены в красный цвет. Справа и слева от учебных корпусов — трехэтажные общежития, сзади — овальной формы библиотека. На общежития «одеты» специальные бетонные рамы, предохраняющие комнаты от прямых солнечных лучей.
Симметрию нарушает здание ректората, находящееся в восточной части университетского городка. К нему ведет шоссе, разделенное на две полосы мелким бассейном.
Корпуса факультетов, библиотеки и общежитий соединены переходами, защищенными козырьками. В середине университетского двора разбит сад, деревья растут и вдоль корпусов.
Перед университетом — автомобильная стоянка. Студенты не ходят в Гар-Юнис, а лихо подруливают к нему на машинах. Нефтяные богатства Ливии превратили автомобиль из роскоши в средство передвижения. Девушек и молодых женщин в храм науки подвозят их отцы, мужья, братья. Студентки носят брюки. Появляться на занятиях в юбках им запрещается.
Во всех учебных помещениях университета микроклимат: и в жару, и в прохладную сырую погоду здесь поддерживается приятная комнатная температура. Библиотека располагает четвертью миллиона книг. Они не запрятаны в далекое хранилище, а стоят на открытых просторных стеллажах. Чтобы взять книгу, не требуется выписывать никакого требования. Мы приходили и брали с полки все, что нужно. Столы в библиотеке не расставлены, а как бы небрежно рассыпаны между стеллажами. У одного стола — два стула, у другого — только один. Отсутствие жесткого порядка в библиотеке делало ее похожей на большой, предоставленный в твое собственное распоряжение кабинет. Это давало возможность для столь необходимого в работе уединения. Здесь можно было укрыться за книжной полкой от посторонних глаз, немного пройтись, никому при этом не мешая.
Библиотека занимает два этажа и подвал. На первом этаже — книги на арабском языке и каталоги. Здесь же находится и зал периодики. На его стендах много разнообразной печатной продукции, но читателей в основном интересовали яркие иллюстрированные журналы.
Второй этаж отведен под литературу на европейских языках. Широкий коридор делит его на два зала: первый — для «технарей», второй — для «гуманитариев». Не знаю, как обстоит дело с естественными и точными дисциплинами, а полки с трудами по истории, литературе и философии вызывали досаду. Во-первых, своей скудостью, во-вторых, преобладанием малоценных работ и западных изданий преимущественно пропагандистского характера и, наконец, неразрезанными страницами у доброй половины книг. Хотя учебный сезон уже начался, библиотека Гар-Юниса отнюдь не была переполнена студентами, не торопившимися с возвращением в университет.
В библиотеке очень интересный справочный отдел. О его хранителе, докторе Кутейте… — рассказ особый.
В подвальном этаже хранились старые периодические издания, полузабытые ежегодники, толстые научные журналы. В подвале сидел маленький добродушный человек, угощавший редких посетителей его «подземелья» сигаретами.
Взяв книгу, не обязательно ставить ее на место. Библиотекарь делает это сам или, по желанию читателя, оставляет у себя до следующего дня. На выходе у турникета два контролера равнодушно взирают на проходящих читателей. Некоторые идут в читальный зал с портфелями, кейсами.
— Много ли воруют книг? — спросил я однажды библиотекаря.
— А зачем их воровать? — ответил он вопросом на вопрос.
Заведующий справочным отделом Кутейт, услышав тот же вопрос, только покачал головой:
— Таскают, конечно, таскают, только для чего им это надо.