Если людям в зоопарке вольготно, то этого нельзя сказать о многих животных, с трудом переносящих суровый африканский климат. Прежде всего это относится к медведям. В зоопарке их несколько. Бурые выглядят жалко и нелепо в своих меховых шубах. Но больше всех страдает белый медведь, уныло лежащий на бетоне и, наверное, с грустью вспоминающий снежную Арктику. Спасает мишек сердобольный служитель, поливающий их холодной водой из шланга. Медведи становятся на задние лапы и подставляют струям животы.
В зоопарке мне удалось взглянуть на знаменитых нильских крокодилов, вернее сказать, крокодила. Ленивый, ко всему равнодушный, плавает он в одиночестве в большом бассейне, представляющем часть специального отсека, посвященного рептилиям.
— Сколько крокодилов в зоопарке? — спрашиваю я у служителя.
В ответ он только качает головой.
— Пять? Десять? — упорствую я в своем любопытстве.
— Мумкин, ’ашара (Может, десять), — последовал традиционный ответ, — куллю мумкин, мистер.
«Мистер» отправился дальше. В дальнем конце зоопарка катается верхом на слоне детвора. Визг, смех. Из большой корзины на спине гиганта выглядывают восторженные физиономии. К слону выстроилась целая очередь. Мальчишки неохотно вылезают из корзины, просят покатать еще. Все это напоминает катание на пони в Московском зоопарке.
Неподалеку от слонов музей. Компактный и очень традиционный. Чучела животных, на табличках подробное описание фауны и флоры Египта. Музей пуст и прохладен. И так не хочется покидать его и выходить под знойные солнечные лучи.
Египетский музей
Есть такая старая шутка о человеке, который заходит в музей только для того, чтобы переждать дождь. Я вошел в самый большой в стране Египетский музей, где собрано все, что имеет хотя бы малейшее отношение к Древнему Египту, в надежде отдохнуть от палящего солнца. Музей расположен на площади ат-Тахрир (Освобождение), на которую можно попасть из центра с улиц Каср ан-Нил и Шампольона либо со стороны Нила — через охраняемый каменными львами мост. Здание музея, увенчанное элегантным куполом, стоит в северной части площади.
Построено оно еще в 1902 году по проекту французского архитектора М. Дурньона. Вообще заслуга французских ученых в изучении древнеегипетской цивилизации и сохранении ее ценностей исключительно велика. Важную роль сыграли они и в формировании Египетского музея. Его основал в 1857 году французский археолог Огюст Мариэтт (1821–1881) — тот самый, который откопал Сфинкса. Огюст Мариэтт попал в Египет в 1850 году в качестве сотрудника Лувра. Тридцатилетний француз был очарован этой страной, ставшей его второй родиной. К фамилии Мариэтта со временем прибавился титул: Огюст Мариэтт-бей. Этот знаменитый француз удостоился чести быть похороненным в древнеегипетском саркофаге. Перед входом в музей стоит его памятник.
Европейцы не только многое внесли в исследования цивилизации Древнего Египта, но и многое из нее вынесли, точнее говоря, вывезли контрабандным путем. Египетское правительство пыталось бороться с контрабандистами, скупщиками краденого, но не всегда успешно. В сороковые годы нашлись авантюристы, грозившие вывезти самого Сфинкса, предварительно распилив его на куски.
Музей поразил меня количеством предметов старины. Оба его этажа (третий был закрыт для посетителей) буквально забиты — иначе не скажешь — экспонатами. Изобилие статуэток, бус, украшений, лодочек с фигурками, черепков, уцелевших сосудов. И все это свалено на витринах под стеклами, запыленными настолько, что иногда экспонаты можно разглядеть с большим трудом. В некоторых залах — а их здесь больше сотни — выступали из углов величественные статуи фараонов, словно живые. Повсюду яркими пятнами выделялись фигуры полицейских в белой форме, лежали мешки с песком на случай внезапного нападения вражеской авиации.
— Самое хрупкое и ценное пришлось убрать, — сказал толстый улыбчивый полицейский.
— А разве возможны налеты прямо на Каир?
— Мумкин, куллю мумкин.
(За несколько дней до этого разговора вышел указ об обязательной светомаскировке автомобильных фар. Первый день указ соблюдался весьма строго, и нарушителей «красили» прямо на улицах. Но за ближайшим углом в нескольких шагах от бдительных полицейских стояли смышленые мальчишки с тряпками, за пять кыршей стиравшие грязно-синюю краску.)
— Впрочем, самое интересное у нас, мистер, — мумии. Сходите обязательно в комнату мумий.
Мумии помещались в отдельной комнате, в которой поддерживалась постоянная температура. Плата за вход составляла двадцать пять пиастров — в пять раз дороже, чем билет в музей.
Около тридцати завернутых в пропитанную специальным раствором ткань мумий покоились на стоявших в шесть рядов столах. Вдоль столов двигались люди. Некоторые наклонялись, рассматривали лица, улыбавшиеся и гневавшиеся несколько тысяч лет назад. У многих мумий сохранились волосы. У Рамзеса II руки со съежившимися ногтями лежали на груди.
Выйдя из комнаты мумий, я посмотрел на часы и изумился — оказалось, я бродил по Египетскому музею целых пять часов.
В Гелиополисе
Обстоятельства сложились так, что мне пришлось несколько раз переезжать с квартиры на квартиру, пока я не оказался в Гелиополисе, пожалуй, самом «европейском» из всех районов Каира. По существу, это самостоятельный город, отделенный от Каира несколькими километрами шоссе.
В Гелиополисе все свое: центральная улица — Шари аль-Ахрам (Пирамид), центр с универмагами, кинотеатры, кофейни. Здесь много вилл, притаившихся в больших ухоженных садах. Мало машин. В Гелиополисе спокойно и уютно. Тут царит совсем иная атмосфера. Почти не чувствуется привычного аромата Востока. Словно отделен этот район от Каира плотно закрытой дверью. На улицах, особенно тех, что проходят через его центр, французская и армянская речь звучит наравне с арабской. Незаметны мечети, зато много церквей.
Значительную часть населения Гелиополиса составляют христиане: копты, которых в Египте насчитывается свыше шести миллионов, католики, грегориане.
Римский император Константин (306–337) провозгласил христианство государственной религией Империи. Его решение распространялось, естественно, и на Египет, бывший имперской провинцией. Однако, приняв» новую религию, жители Египта с самого начала всячески подчеркивали свое отличие от всех прочих христиан. В самостоятельном толковании христианского учения находило свое выражение стремление египтян к независимости. Так возникла церковь коптов. Главным ее отличием от византийского православия является признание коптами лишь божественной природы Христа, в то время как византийцы утверждали его двойственную природу — и божественную и человеческую.
В настоящее время копты составляют значительное религиозное меньшинство, стремящееся жить в мире и согласии с мусульманами. Этим традиционным добрососедским отношениям при садатовском режиме был нанесен большой ущерб. Пытаясь отвлечь народ от экономических, социальных, бытовых трудностей, египетские власти прямо или исподволь разжигали межконфессиональную вражду, что привело к серьезным столкновениям, повлекшим за собой жертвы среди коптов. Мусульманские фанатики не щадили даже детей. К счастью, такие эксцессы были исключением, ибо большинство мусульман относится к христианам с уважением.
Коптская базилика стоит в самом центре Гелиополиса. Массивный желтого цвета куб, на котором лежит слегка сплющенный купол. Базилика монументальна и значительна. Она чем-то напоминает древний зиккурат. Внутри ее прямые колонны поддерживают свод. В дальнем конце зала за каменной перегородкой — кафедра священника. Слева от входа статуя святого. В узких окошках блеклая мозаика. Голые стены. Ряды стульев для молящихся. Такая скромность, строгость убранства, вероятно, располагает к молитве. Впечатление портит лишь доносящийся снаружи и гулко отдающийся в пустом зале шум наземного метро. Этот шум постоянно и назойливо напоминает о том, что толстых стен недостаточно, чтобы оградиться от мирской суеты.