- Помнишь, ты говорила, что Партида сделала мне подарок. А что за подарок, она не сказала?
Клоси покачала головой.
- Кто знает, что в голове у этой ветреной девчонки.
Егор согласился, что мало кто знает. И думал об этом до первого городка. В котором попросил остановиться у киоска "периптеро", где спросил лотерею Скратс.
Ему дали иную карточку, синего цвета с девятью знаками евро - их нужно было стереть. Выигрыш считался по трем одинаковым числам. Киоскер еще говорил, что правила получения изменились, но Егор его уже не слушал, стирал защитный слой.
Их было три. Три цифры пятьсот. Пятьсот евро выигрыша.
Он купил воды, сунул карточку в карман и вернулся в машину.
Значит, везение, подумалось ему. Которое раньше старательно обходило стороной. Если они и встречались, то случайно, как бывает случайным ненамеренный толчок пассажира в автобусе. Толкнул и извинился. Везение поступало точно так же. Извинялось, и проходило дальше.
Жизнь, в которой, тебя полюбили мелкие и крупные купюры, как отечественные, так и чужие, казалась странной, непривычной и загадочной.
- О чем так улыбаешься? - перебила его мысли Клоси.
- О будущем. Неизвестное будущее, про которое хотелось бы знать если не все, то многое.
Девушка усмехнулась и покачала головой, как показалось Егору, почти осуждающе.
Ближе к вечеру их нагнал ливень.
Начался с редких капель по ветровому стеклу, потом усилился, покрыл стекла и каменистую, всю в щебне дорогу тонкой текучей пеленой воды.
Они проехали немного, а потом в старый двигатель попала вода, залила там что-то, и мотор тихо заглох.
- Все, приехали,- сказала Клоси. А мне остался один моток.
Струи воды за окном образовывали полупрозрачную стену.
- Переждем? - предложил Егор.
- Нет, там ждут. Подожди меня в машине, я быстро.
- Ну, уж нет, - вслед за ней он открыл дверь и выбрался под теплый поток воды.
Клоси задержала на нем взгляд. Дождь тут же намочил ей волосы, по лицу потекли крупные капли.
- Это не обязательно. Вообще не обязательно. И твоя галантность нисколько не пострадает, если ты...
- Пошли, - сказал он и, скрестив руки на груди, побрел по дороге.
Когда они добрались до нужного дома, на нем не осталось ни единого сухого места. Но дождь бы теплый, без всяких мерзких холодных струек за шиворот и по животу, просто текла теплая и мягкая вода, приятно освежая после августовского жара.
Он подождал еще пять минут, пока Клоси куда-то заходила. Как он заметил, она так делала каждый раз - и каждый раз он забывал спросить, почему она не входит через главный вход. Забыл и на этот раз.
Их заметили еще со двора, быстрая, захлопотанная хозяйка выскочила навстречу, потом кинулась в дом и встретила их уже с полотенцами.
- Ну и дождик! А как одно к другому идет! Cоседская Димитра только что родила, и тут же гости пожаловали. А ведь как мучилась, как мучилась, девочка, еще с обеда - никак родить не могла. А из наших краев пока куда-нибудь доберешься! Ну, все уж... да вы вытирайтесь, сейчас я что-нибудь сухое найду.
Клоси спросила про машину, может ли кто отбуксировать, но хозяйка отрицательно качнула головой. Она говорила, говорила, про Василиоса, который еще с утра уехал, про то, что давно уж следовало бы перебраться поближе к людям, про Димитру, которая собиралась ехать рожать только к концу недели, да так неожиданно вышло, и схватки еще утром начались, а вот же только сейчас разродилась, знать для ребенка нить судьбы мойры утром еще свить не успели.
И в результате они получили одну комнату на двоих, и приглашение переночевать до завтра. Да, как же не помочь, конечно найдется комната, особенно для такой красивой пары.
Хозяйка ушла к соседям, оставив их в большом пустом доме.
Они осмотрели свою комнату и большую двуспальную кровать, про которую Егор стоически подумал, что ляжет как можно ближе к краю.
Затем перекусили тем, что оставила хозяйка, долго уступали друг другу ванную комнату, и, наконец, затихли, отпустив от себя этот длинный день.
Клоси плескалась в душе, а Егор вытирал полотенцем чистые волосы, смотрел в высокое оконце, чуть ли не под потолком, в котором были виден только дождь и размытый в стиле 'горы-воды' силуэт далекой горы, прислушивался к плеску воды в ванной, к плеску воды за окном и вспоминал книгу академика Мартиросяна. Про богов и героев Древней Эллады.
Когда Клоси вышла из ванной, он уже лежал на своей половине кровати, прикрывшись одеялом и тщательно обозначив пустоту между ее частью и своей,
Клоси обошла комнату, утираясь концом полотенца, которое укрывало ее фигуру, и которого не хватало - ни на грудь, ни для того, чтобы дотянуться до всех волос. Она нагибала голову к этому краю и периодически подпрыгивала, держа равновесие.
Она взглянула в окно, через которое не стало видно даже далекой горы, вернулась к кровати и, отбросив полотенце, завалилась на кровать.
А потом повернулась в его сторону.