Несколько раз встряхнув головой, Торстен немного пришел в себя. Дышать было трудно, всю грудь уже залила кровь. Со всех сторон неслись насмешки, а противник застыл на месте, явно полагая, что бой уже выигран. Торстен внезапно поймал его взгляд и оскалил зубы в усмешке. Рано радуешься, тварь, я тоже умею атаковать! — пронеслось у него в голове, и, взревев, норд ринулся на противника.
Тот явно не ожидал такой прыти. Привыкший всегда нападать, используя грубую силу, он был не особо силен в защите. Поэтому здоровяк оказался не готов к такому напору. Торстен обрушил на него серию сразу из десятка ударов и при этом что есть силы бил щитом. В этом бешеном напоре он настолько сократил дистанцию, что неудобно стало работать мечом. Но, не прерывая движения, норд раз за разом обрушивал на лицо противника кулак, затянутый в рукавицу с нашитыми железными пластинами, тяжелое яблоко противовеса и гарду тренировочного меча, чередуя это ударами кромкой щита.
Собравшиеся рекруты дружно взревели в восторге от столь быстрой смены ролей. Но противники были достойны друг друга. Здоровяк из первой сотни быстро оправился от напора противника и отшвырнул норда. На ристалище опять вспыхнула ожесточенная схватка. Бойцы вновь и вновь сходились, взрывая сапогами песок и оглашая окрестности яростными воплями. Торстен пытался использовать свое преимущество в технике и скорости, его противник давил массой…
Несколько раз молодой норд едва не оказывался на земле. Но ему все же удавалось выдерживать натиск противника и не давать ему сбить себя с ног, а иногда и успешно контратаковать. Несколько минут бой был равным, но потом рекрут из первой сотни начал сдавать. С выносливостью у него дело обстояло явно похуже, чем с силой. Он все реже кидался вперед, и у Торстена впервые с начала схватки появилась возможность плести кружева быстрых атак. Норд в ярости проводил связки одну за другой, и не все его удары противнику удавалось заблокировать. Правда, и уставший здоровяк иногда довольно опасно огрызался, а в самом конце боя едва не повернул удачу к себе лицом, удачно встретив таранным ударом щита забывшего об осторожности Торстена.
Когда мастер, исполнявший обязанности судьи, прокричал, что бой закончен, его слова даже не сразу дошли до разгоряченных бойцов. Пока их разводили в разные концы площадки, большинство собравшихся рекрутов уже были уверены, что знают имя победителя. И они не ошиблись. После недолгого совещания, судьи объявили, что выиграл Торстен. Норд поднял руки, приветствуя зрителей, а потом двинулся к своему противнику. Похлопав по спине изнуренного и расстроенного бойца из первого тавта, он искренне его похвалил, прекрасно понимая, что бой мог закончиться и иначе.
Смотреть оставшиеся две схватки Торстен устроился в первом ряду. Ему это место уступили как участнику боев, что было очень кстати — он смог сесть на землю и дать отдых уставшему и избитому телу. Юному норду казалось, что у него болит каждая косточка, каждая мышца, даже те, о существовании которых он никогда не подозревал. С некоторым испугом он подумал, что может не успеть восстановиться к следующему бою, уж очень тяжело ему далась победа. Но овладеть собой сомнениям Торстен не дал и, отбросив малодушные мысли, сосредоточился на схватках своих будущих противников.
Посмотреть было на что. Все четверо бойцов на взгляд норда оказались хороши. Он с искренним наслаждением наблюдал за поединками, мысленно представляя себя на месте противников и пытаясь выявить слабые стороны в их технике и манере боя.
В одной из схваток победу одержал рекрут, ничем не уступающий по физическим данным тому громиле, с которым Торстену уже пришлось схватиться. Пожалуй, этот боец казался даже более грозным за счет меньшего пуза и более широких плеч, да и мечом владел умело. Юноша мысленно взмолился, чтобы ему достался не этот здоровяк: уверенности в том, что он сможет выдержать вторую схватку с таким могучим противником подряд, у него не было.
В последнем бое этого раунда победу одержал боец, не отличающийся таким уж выдающимся сложением, но зато имевший очень хорошую технику. Мысленно Торстен решил, что этот рекрут наиболее предпочтителен для него в следующей схватке, хотя, конечно, он не видел выигравшего первый поединок.
После часового перерыва для восстановления сил бойцов, был вновь кинут жребий. Волею судьбы Торстену в противники достался единственный из рекрутов, чей поединок состоялся еще до его собственного, и который он не видел. Норд пожалел, что пренебрег этой схваткой, и начал пристально разглядывать своего противника, стремясь понять, чем он опасен.
Особого впечатления этот рекрут на первый взгляд не производил. Телосложением он заметно уступал Торстену. Единственное, что настораживало, — этот боец, судя по всему, по возрасту уже приближался к третьему десятку, а значит опыта ему не занимать. Эти опасения подтвердил и Кель.
— Видал своего противника? Будь осторожнее. Я про него поспрошал. Он вроде раньше был телохранителем и в армию подался только опосля какой-то темной истории. Говорят, мечом владеет, гад, будь здоров, так что не расслабляйся, — Кель весело подмигнул другу.
— Что-то ты прямо лучишься от радости, — недовольно буркнул Торстен, стараясь сосредоточиться перед схваткой.
— Так я, ставя на тебя, неплохой навар получил! Ты не пыли, ясно дело — половина твоя. Ладно, пойду и на этот поединок попытаю удачу, а то уже скоро начнут. Ты лучше давай, отделай его знатно. Удачи! — неугомонный друг умчался делать ставку, а норд, встряхнувшись, стал надевать шлем.
Стоило мастеру дать сигнал к началу поединка, как Торстен медленным стелящимся шагом двинулся к противнику. Тот желания атаковать не высказывал и Торстен провел пробную связку ударов. Бывший телохранитель спокойно заблокировал «троечку». Только первый «плевок» справа в голову он принял на щит. Второй удар слева боец парировал клинком, а от последнего в связке легко ушел, просто сделав шаг назад и убрав ногу, в которую он был нацелен.
Ничуть не обескураженный демонстрацией неплохих защитных навыков противника, Торстен продолжил атаковать. Он обрушил на бывшего телохранителя несколько одиночных уколов и связок ударов, стараясь наносить их как можно быстрее. Но все усилия так и не увенчались успехом, и вместо того, чтобы достать противника, Торстен неожиданно сам пропустил молниеносный удар в голову.
Дальнейшая схватка продолжалась в том же ключе. Торстен раз за разом обрушивал на противника шквал ударов, но большая часть из них натыкалась на экономную и выверенную защиту. А стоило норду хоть чуть-чуть зазеваться, как незамедлительно следовали молниеносные контратаки, часть из которых доходила до цели. В целом защитная манера боя бывшего телохранителя оказалась очень эффективной, и он чаще доставал юного норда.
Почувствовав, что проигрывает, Торстен взъярился. Он все чаще старался врезаться в противника щитом, вкладывая свой вес и пытаясь его повалить. Но эта тактика также не принесла успеха. Опытный боец обладал прекрасным чувством дистанции и умело уходил в сторону от наскоков норда или щитом направлял энергию его движения в сторону, после чего успешно контратаковал.
Почувствовав, что его силы, веса и умения работать корпусом недостаточно, чтобы отправить противника на землю, Торстен вновь сменил тактику. Теперь он бил щитом только с короткой дистанции и очень резко, сочетая это с привычными быстрыми связками ударов мечом, стремясь вывести бывшего телохранителя из ритма и сломать его великолепную защиту. Это принесло определенные плоды. Все чаще удары Торстена нет-нет да и достигали цели. Но и противник в долгу не оставался — его контратаки были по-прежнему молниеносны и очень опасны.
Легкие горели огнем. Торстен с трудом ловил ртом воздух и из последних сил продолжал атаковать. Ему казалось, что еще чуть-чуть и он сможет ликвидировать появившееся в начале боя отставание от противника. Но силы стремительно таяли, поддерживать столь высокий темп, заданный им самим, было все труднее. А противник словно и не замечал тяжелого боя, продолжая сражаться расчетливо и экономно. Под конец схватки он опять стал все чаще доставать юного норда резкими ответными ударами, один из которых крайне неудачно для Торстена опять пришелся в стрелку, защищающую и без того уже пострадавший нос, и вызвал новую вспышку боли.