К своему стыду, Винстон даже немного обрадовался, когда девушка в первый раз отказалась лететь, ведь, взяв ее с собой, он не мог наслаждаться максимальной скоростью и на пределе возможностей выписывать в воздухе изящные фигуры. Кэмия хотела, чтобы юноша, видя, что ей наскучили полеты, и сам стал тратить на них меньше времени, проводя его с ней, сидя в каком-нибудь уютном местечке и попивая вино. Но Винстон чаще всего делал вид, что не замечает намеков, и просто отправлялся летать в одиночку.
С друзьями и Кэмией он стал проводить куда меньше времени, но ничего не мог с собой поделать. Скорость пьянила сильнее крепкого вина и требовалась ему, словно доза опиума одному из трясущихся[22]. И с каждым днем зависимость от нее становилась все сильнее. Некоторые наставники всерьез обеспокоились такой увлеченностью, но большинство считало, что рано или поздно он налетается вдоволь и будет относиться к скорости куда более спокойно.
Сделав последний круг над замком, Винстон нехотя пошел на снижение. Он бы летал и дальше, но имелись две важные причины, из-за которых юноша не мог продолжить наслаждаться скоростью. Первая из них была самой что ни на есть тривиальной. Зимой темнело быстро, а полеты ночью были строжайше запрещены. Винстона не прельщала перспектива вообще лишиться возможности парить в небесах, поэтому он предпочитал не злить наставников и, едва солнце опускалось за пики скал, спешил назад в Конд'аэр.
Второй причиной было то, что сегодня Винстон собирался сделать Кэмии подарок. Именно поэтому будущий маг прервал свое любимое занятие так рано. Он прекрасно понимал, что стал уделять ей очень мало внимания, и уже не раз замечал, как она начинает обижаться. Поэтому юноша пообещал себе впредь проводить с Кэмией куда больше времени и, чтобы загладить свою вину, решил ей что-нибудь подарить.
Некоторое время Винстон колебался, не зная, что же ему выбрать. Денег для приобретения очень дорогой вещи у него не было. Но юноша твердо решил, что если уж собрался делать подарок, то это должно быть что-то действительно впечатляющее. Выход он нашел довольно быстро.
В одном из магазинчиков подножья Винстон приобрел красивую серебряную цепочку и небольшой кулон в виде молнии. Естественно, таким подарком он бы Кэмию не удивил. Но будущий маг решил из обычного украшения сделать полноценный амулет.
Винстон ранее уже создавал артефакты, и с каждым разом это давалось ему все проще. Но на этот раз работа предстояла куда труднее. Во-первых, небольшой кулон был очень неудобен для вкладывания в него узора плетения. Во-вторых, на этот раз юноша затеял наделить амулет сразу несколькими свойствами.
Первоначально Винстон планировал вложить в артефакт сразу четыре группы плетений, но после долгих мучений смог воплотить в жизнь ровно половину задуманного. Его трудами амулет стал способен по желанию владельца создавать прочный воздушный щит, а также творить малые живительные шаровые молнии. Последние, кстати, относились к арсеналу магов-целителей и могли придать человеку сил или на некоторое время снять боль.
Запас силы в кулон был вложен не самый большой, зато он был самовосполняющимся за счет эманаций природной магии, что уже являлось большой редкостью. С учетом редкости артефактов и их ценности подарок получился действительно высшего разряда, и теперь Винстон в нетерпении предвкушал радость Кэмии от такого знака внимания.
Плавно опустившись на крышу своего общежития, юноша заметил идущего по ней Ингвара.
— Привет, я тебя сегодня даже не видел, — радостно поприветствовал он друга и протянул руку.
— Это скорей мы тебя не видим, совсем со своими полетами сдурел, — с улыбкой ответил на приветствие норд. — В последнее время я твою девушку в нашей компании наблюдаю раза в четыре чаще, чем тебя.
— Ну, что поделать. Совсем времени нет. Надо и на занятия успевать, и на спецкурсы… А полет, Инг, это такая вещь… Пока не попробуешь — не поймешь, я вот уже не представляю, как можно жить, не имея возможности взмыть в небеса… Ладно, пошли ко мне в комнату.
В это время на крышу, непривычно сгорбившись, поднялся Гиллиан. По его лицу сразу было понятно, что что-то не так.
— Винс, нам надо поговорить, — голос юноши был безжизненным. Судя по изменившемуся выражению лица Ингвара, он догадывался, о чем аристократ хочет рассказать другу, но норд, разом помрачнев, лишь отошел в сторону.
Для Гиллиана день начался безрадостно. С самого утра ему предстояло идти на один из самых ненавистных предметов — базовую защиту ментальной оболочки. На этой дисциплине студиозов не только обучали соответствующим плетениям, но и заставляли развивать естественную защиту разума. Гиллиан был искренне убежден, что эти занятия — сущая глупость. Был разработан целый ряд плетений и заклинаний, позволяющих создавать защиту от ментальных атак, и, по его мнению, их вполне было достаточно. Смысла в развитии естественной сопротивляемости сын герцога не видел ни малейшего. Слова наставника о том, что не всегда даже сложные плетения и заклинания смогут помочь защититься от атаки на разум, его нисколько не убеждали. Ну, где, скажите на милость, он может встретиться с враждебным ментальным магом?
Относительно самого наставника у студиозов также было немало вопросов. Уже после первых занятий всем стало ясно, что он является ментальным магом, и методы обучения у него были соответствующими. После отработки плетений, специальных упражнений и медитаций, он в конце каждого занятия переходил к демонстрации слабости защиты разума студентов. Ментальные атаки опытного мага с легкостью преодолевали создаваемые ими слабенькие преграды и пока толком не развитое естественное сопротивление. Ощущения при этом были не из приятных. Поэтому среди всех студиозов лишь единицы способны были говорить об этом предмете без отвращения. Одним из таких, кстати, был Винстон.
Вспомнив друга, Гиллиан усмехнулся. Вот уж кто был рад любому практическому навыку. Правда, в последнее время он поумерил даже свой интерес к поглощению новых знаний. Страсть к полетам накрыла юношу с головой, и теперь друзья его видели еще реже, чем раньше.
Когда занятие по базовой защите ментальной оболочки закончилось, Гиллиан вздохнул с облегчением. У него сильно разболелась голова. Сначала младший Альтрейни надеялся, что это быстро пройдет, но его ждало разочарование. Ему казалось, что с каждой минутой боль только усиливалась. Гиллиан с ненавистью думал о тех, кто умудрился столь неприятную дисциплину поставить с самого утра. С трудом досидев до конца занятий, он побрел в свою комнату.
Подходя к общежитию, Гиллиан случайно встретил Кэмию.
— Привет, — буркнул он и попытался изобразить подобие улыбки.
— Приветик! А ты чего такой хмурый? — в свою очередь очень тепло улыбнулась девушка.
— Да голова болит. Опять с утра этот мозголом нам ментальную оболочку «укреплял». Откуда он вообще вылез со своими глупостями про мощь ментальной магии? Пара молний его бы быстро отучили лезть в чужую голову.
— Сочувствую. У нас в группе тоже только Винстон от этого предмета умудряется удовольствие получать. Он, видите ли, задался целью когда-нибудь суметь не дать наставнику проникнуть в свой разум. Наивный. Понапридумывал себе всяких глупостей, а теперь из кожи вон лезет, чтобы достичь этой самим же вымышленной цели. Кстати, не в курсе, он дома?
— Да кто же его знает. Пошли, посмотрим, — на этот раз улыбка далась Гиллиану куда проще.
В комнате Винстона не оказалось. Но ни юный аристократ, ни Кэмия не расстроились, продолжая весело болтать. От общения с девушкой у Гиллиана даже прекратила болеть голова. Настроение стало стремительно улучшаться, и этот день уже не казался безнадежно испорченным.
Последние месяцы, несмотря на то, что сам Винстон все меньше времени проводил с друзьями, предпочитая в прямом смысле парить в небесах, Кэмия продолжала постоянно находиться в их компании. Гиллиан этому был очень рад. Многочисленные пустоголовые поклонницы его утомили, а вот общество этой улыбчивой девушки доставляло ему искреннее удовольствие. Более того, он все чаще стал ловить себя на том, что откровенно ею любуется и с наслаждением вслушивается в каждое слово, произнесенное дивным голоском.
22
Трясущиеся — так в большинстве человеческих стран называют людей, попавших в зависимость от опиума или другого подобного ему вещества.