Но отец Сиала твердо знал, что воинская служба — это последнее что он бы желал своему сыну. Поэтому за воспитание непутевого отпрыска почтенный купеческий приказчик взялся со всем старанием, используя для этого строжайшие запреты и розги. И поначалу казалось, что его четырнадцатилетний сын взялся за ум. Он стал прилежно заниматься подобающими науками, покорно слушался отца, помогал на купеческом подворье вместе со старшими братьями. А потом Сиал сбежал, отправившись навстречу вольному ветру и приключениям.
Судьба благоволила к несмышленому юноше. Он не сгинул в жестоком мире, который так отличался от прекрасных баллад и сказаний. Вдоволь постранствовав, Сиал даже сумел осуществить свою мечту и стать воином, прибившись к ветерану наемнику, который в редком порыве жалости взял под свою защиту недоросля. Когда опытный воин был убит в одной из стычек с крупной бандой разбойников, юноша уже достаточно окреп и смог самостоятельно податься в наемники.
Сиал не единожды клял себя за побег из дома, и с тоской вспоминал мудрость своих родителей. Но что-то исправить, судьбой ему было не дано. Когда через восемь лет он приехал в родной дом, оказалось, что отца и матушку унесло моровое поветрие всего с полгода назад. Старший из братьев погиб в трактирной драке, второй стал купцом и постоянно находился в разъездах. А для остальных родственников Сиал был чужим. Вот и пришлось ему вновь возвращаться к единственному ремеслу, которое он освоил — проливать свою и чужую кровь за золото нанимателя.
Очередной контракт казался довольно легким. Одному из магов требовалась охрана и люди для выполнения различных поручений. Но вскоре Сиал понял, что ввязался во что-то серьезное. Если похищения людей не слишком взволновали наемника повидавшего на своем веку и не такое, то вот от проводимых в крепости экспериментов у него в жилах стыла кровь. Сиала не волновала судьба несчастных, над которыми ставили опыты маги. Но он понимал, что все это делается в строжайшей тайне, а значит, живых свидетелей никто не отпустит.
Сиал тщательно готовил побег. Наемнику удалось скрыться от мага, которого он сопровождал в поездке в город. Не теряя времени, Сиал бежал в леса. Две недели он пробирался глухими тропами, прежде чем решился впервые выйти к человеческому жилью. А еще через два дня его поймали. Сиал даже ничего не успел понять — просто тело перестало ему повиноваться и покорно вышло во двор таверны, чтобы наемник предстал перед кровожадно улыбающимся магом, от которого он так неосмотрительно попытался сбежать.
Сиал вновь оказался в ненавистной крепости, но теперь не в качестве охранника, а материала для нужд магов. Его жизнь превратилась в пытку чередой бесконечных опытов. Он потерял счет дням, мечтая только о смерти. Но удача в очередной раз улыбнулась наемнику, и непонятная катастрофа подарила свободу. Сначала он рассчитывал получить ответы у ульда, найденного в центре каменной плиты, на которой проводился эксперимент. Но тот не пролил свет на произошедшее. Зато, неожиданно для Сиала, держался недомерок уверенно и даже нагло, словно не сомневался в своем праве командовать горсткой выживших.
Несколько раз наемник хотел поставить выскочку на место, но неизменно ловил взгляд, наполненный звериной яростью, и не решался вступать в конфликт. Сиал не хотел себе в этом признаваться, но с виду вполне обычный ульд пугал его. Каким-то неведомым обостренным чувством наемник ясно различал таящуюся в нем смертельную опасность. Ему казалось, что этот недомерок просто наполнен звериной яростью и только ждет повода, чтобы дать ей выход. Умом Сиал понимал, что легко справится с щуплым ульдом, но развитое годами скитаний чувство опасности кричало об обратном, и пока он предпочитал к нему прислушиваться.
Когда очнулось существо, прикованное к плите, и которое все так неосторожно посчитали мертвым, наемник внезапно для себя запаниковал. Он чувствовал излучаемую этой тварью опасность. Нужно было расправиться с ней, пока она не пришла в себя до конца, но Сиал в страхе промедлил, а потом уже было поздно. Отчаянный бросок кинжала лишь оставил наемника полностью беззащитным перед лицом надвигающейся смерти.
Рядом раздалось низкое угрожающее рычание. Сиал перевел взгляд на ульда. От невысокой тщедушной фигурки веяло такой звериной яростью, что наемника передернуло. Ирси плавно и неторопливо вышел вперед. Два хищника застыли друг напротив друга. Внешне ульд нисколько не изменился, но Сиал готов был поклясться, что сейчас он был не разумным существом, а таким же хищником как монстр, застывший напротив.
На секунду в зале повисла тишина, а потом кошмарное существо, застывшее перед людьми, ответило яростным ревом. Этот хищник не боялся противника, который сначала и вовсе показался добычей — сладко пахнущим двуногим. Он подобрался к прыжку, готовясь растерзать небольшое существо осмелившееся бросить ему вызов.
Разум Ирси заволокла пелена ярости. Он с трудом удерживал сознание на грани беспамятства, отстраненно наблюдая, как его тело, подчиняясь инстинктам зверя, бросает вызов кошмарному оборотню. Но этот хищник не испугался внезапному преображению ульда. В нем плескалась не меньшая ярость, и он с радостью готов был выплеснуть ее в короткой беспощадной схватке. Ирси понял, что жить ему остаются считанные мгновенья. Несмотря на внутреннее преображение, его тело по-прежнему оставалось слабым. Шансов против могучего хищника не было никаких.
В этот момент накатил очередной приступ. В голове вновь бесконечным прибоем зазвучали обрывки чьих-то слов, нахлынула волна слабости и жуткого ощущения, что он растворяется в волнах чужих мыслей. Звериная ярость ушла, оставив после себя пустоту и отчаянье. Пытаясь не упасть, Ирси с бессильной ненавистью уставился на оскалившегося оборотня, жалея, что не может воспользоваться магией. Но монстр не нападал, а ульд внезапно почувствовал недоумение хищника, вновь переставшего чувствовать сильного и яростного противника.
Ирси замер, потрясенный тем, что сумел проникнуть в разум этого существа, не применяя магию. Он осторожно попытался прощупать его сознание и тут же замер в испуге. Рядом с яростью зверя крылись отчаянье и страх разумного существа. Ульд осторожно потянулся к этим чувствам, а потом уже увереннее начал настойчиво их подталкивать, пытаясь помочь им вытеснить все остальное.
Оборотня затрясло. Взревев, он несколько раз мотнул уродливой башкой, а потом рухнул на пол и начал преображаться. Через несколько секунд на камнях неподвижно лежало могучее, но человеческое тело. Сзади раздались рыданья, и оглянувшись, Ирси увидел как слезы стекают по щекам упитанного помощника магов.
Сиал подобрал свой кинжал и с опаской направился к лежащему телу. В его глазах читалась твердая решимость не повторять ошибок и зарезать оборотня пока есть возможность.
— Стой, он больше не причинит нам вреда. Пусть лежит. — Ирси вновь внутренне удивился властности своего голоса, а потом, недобро прищурившись, уставился на пленника. — А ты давай — живо снимай с меня ошейник.
Сиал хотел возразить, но передумал. Перечить ульду, сумевшему каким-то образом совладать с таким монстром, у него не было ни малейшего желания.
Между тем, пленник, изрядно порывшись в горах разбитого оборудования, извлек оттуда какой-то невзрачный жезл. С его помощью он за несколько минут снял с ульда ненавистный ошейник.
Получив возможность свободно использовать магию, Ирси едва не впал в эйфорию. Теперь он казался себе всемогущим, и лишь усилием воли юноша не позволил расцвести на лице глуповатой улыбке. Давя в себе неуместные порывы, ульд быстро обдумал сложившуюся ситуацию и решил, что вот теперь самое время для вопросов.
— Отвечай, — Ирси просто посмотрел в глаза пленнику, но тот, словно чего-то испугавшись, поспешно опустил взгляд, и ульд на всякий случай добавил. — Очень советую говорить быстро и правдиво. Кому тут все подчинялись? Кто давал деньги? Какое-то государство? Сообщество магов? Отвечай!