У входа зазвонил звонок, и сонная служанка пошла открывать…
– Пришел какой-то джентльмен, сэр. Он назвал себя Петтисом, сэр.
КАРТИНА
Доктор Фелл, усмехаясь, что-то бормоча и рассыпая из трубки, словно из вулкана, пепел, поднялся и так искренне приветствовал прибывшего, что тот, казалось, сразу почувствовал себя совершенно спокойно.
– Прошу извинить меня за такой ранний визит, джентльмены, – сказал мистер Петтис, слегка поклонившись. – Но не прийти и не сбросить с плеч этот груз я не мог. Знаю, что вы… э-э… искали меня вчера вечером. Должен сознаться, из-за этого я провел тревожную ночь. – Он усмехнулся. – За свою жизнь я совершил только одно преступление: забыл как-то обновить лицензию на собаку. И когда я выходил с нею на улицу, мне казалось, что каждый встречный полисмен в Лондоне смотрит на меня подозрительно. Я начинал нервничать и оглядываться. Поэтому и теперь я подумал: для меня будет лучше, если я сам найду вас. Этот адрес мне дали в Скотленд-Ярде.
Доктор Фелл так любезно взял у гостя пальто и пригласил его садиться, что тот был почти растроган.
Мистер Петтис был маленький человек с блестящей лысиной и на удивление густым сильным голосом. У него было нервное костлявое лицо, выпуклые умные глаза, смешливый рот и квадратный раздвоенный подбородок. Петтис усмехнулся, сел на стул, сжал руки, наклонился вперед и, глядя в пол, заговорил:
– То, что случилось с Гримо – дело плохое. – Поколебавшись, он продолжал. – Конечно, я приложу все силы, чтобы помочь вам. В таких случаях главное – говорить правду. Э-э… вы хотите, чтобы я сел лицом к свету? – снова усмехнувшись, спросил он. – Кроме детективных романов, это мой первый опыт общения с полицией.
– Глупости, – ответил, также усмехнувшись, доктор Фелл и представил ему присутствующих. – Я хотел встретиться с вами и кое-что выяснить. Что будете пить? Виски? Бренди?
– Немного рано, – заколебался Петтис. – Но, если вы настаиваете, благодарю. Я хорошо знаю вашу книгу о сверхъестественном в английской литературе, доктор Фелл. Вы – широко известный человек. Мне такого никогда не достичь. И это логично. – Он задумался. – Да, это логично. Но я не совсем согласен с вами – или с доктором Джеймсом, – что в романе призрак всегда должен быть злым…
– Всегда! И чем злее, тем лучше! – воскликнул доктор Фелл. – Мне не нужны воздыхания! Мне не нужен сладкий шепот о земном рае! Мне нужна кровь! – Он посмотрел на Петтиса таким взглядом, что тот даже подумал: «Моя кровь». – Гм… Я назову главные требования к таким романам, сэр, – продолжал далее Фелл. – Призрак должен быть злым, никогда не должен разговаривать, не должен быть прозрачным, не должен долго оставаться на одном месте, а появляться лишь на короткий миг, словно из-за угла, никогда не должен появляться там, где много света, быть академического или религиозного происхождения, иметь привкус монастырей или латинских рукописей. В наши дни существует плохая тенденция насмехаться над древними библиотеками и античными руинами и заверять, что призраки могут появляться в кондитерских лавочках или в киосках, где продают лимонад. Это называется пользоваться современными критериями. Пусть так, но попробуйте воспользоваться теми современными критериями в жизни. В наши дни люди боятся руин и кладбищ – это всем известно. Но пока кто-то пронзительно не завизжит и не потеряет сознания, увидев что-то в киоске, конечно, кроме самого напитка, можно сказать лишь, что эта теория – нелепость.
– Некоторые считают, что нелепость – это разговор о призраках в старых руинах, – заметил Петтис, подняв вверх одну бровь. – Вы верите, что в наши дни могут появиться хорошие романы о привидениях?
– Конечно, верю, – ответил доктор Фелл. – Писать их есть кому, лишь бы только писали! Дело в том, что все боятся термина «мелодрама». И если избежать или скрыть мелодрамы не удается, пишут, переворачивая все с ног на голову. Поэтому никто в мире не может ничего толком понять. Не говорят откровенно то, что люди видят или слышат, а пытаются передать свои собственные впечатления. Страшное перестает быть страшным, если его можно разрешить, словно алгебраическую задачу. Плохо, если человек, услыхав шутку в субботу вечером, вдруг разразится смехом на следующее утро в церкви. Но еще хуже, если человек, прочитав в субботу вечером страшный рассказ о привидении, через две недели, вдруг, щелкнув пальцами, начинает понимать, что испугался. Сэр, я говорю…
– Хватит уже, слышите! – прокашлявшись, сердито стукнул по столу кулаком старший инспектор. – Сейчас не до лекций. Мистер Петтис должен что-то сказать. Поэтому… – Увидев, что доктор Фелл, пыхнув трубкой, улыбается, он уже спокойнее добавил – По сути, я и хочу поговорить именно о субботнем вечере.