Самоходное чудо доставило нас с Тиззеем в селение поблизости от нашего. Дома в нем были одноэтажными, но зато какими.
Тонкие и гладкие, они чем — то напоминали бамбук и росли так близко друг к другу, что образовывали сплошные стены из стволов, сплетаясь ветвями наподобие крыши. Утепленные сверху дерном и мхом, они являли собой довольно симпатичную картинку.
Дав мне немного времени, чтобы захлопнуть от удивления рот и полюбоваться на это чудо, Тиззей увлек меня к одному из них.
Дверь нам открыла дама, очень похожая на строгую учительницу, не хватало только пенсне на красивом породистом носу.
Пригласив нас войти в достаточно резкой манере, этот горыныч в юбке оглядела меня каким-то брезгливым взглядом. Припомнилось, что точно таким же встретили меня и девушки-конкурсантки. Понятно, что толстух среди эльфоф не было совсем. Но не такая я уж засаленная и грязная, чтобы походить на какую-нибудь сколопендру.
По взгляду этой холодной красивой женщины я поняла, что с одеждой будет полный облом, если я сейчас же и привлеку ее внимание к себе. Пусть даже и дурацким вопросом, хуже не будет, а попробовать стоит, только лишь из природного моего упрямства.
Незаметно, внимательно осмотревшись, я заметила стойку в центральной части комнаты, где за стеклом располагались великолепные образцы фарфора. В памяти всплыли далекие бабушкины вечера. Бабуля очень трепетно относилась к фарфору, похоже подобный пунктик был и у Олдариндардры. И я перешла в наступление.
— Простите, а не предложите ли Вы нам по чашечке чая?
Дальше по сценарию — удивить, увлечь, разговорить. Это совсем несложно, но лучше, если ты тоже увлечешься темой, потому что искренность всегда улавливается эльфами, хотя сами они и любят играть в темную лошадку, но порой, именно этого им и не хватает в их жизни, моментов которые бы напоминали, какие они есть на самом деле.
Тема фарфора несомненно интересна, но мне ближе к телу была другая. И не стесняясь, не льстя и не заходя издалека, я просто сказала:
— Мне совсем нечего одеть. И это правда. И мне очень нужна помощь, лучше всего Ваша.
— Скажи, — зачем ты так издеваешься над собственной внешностью? — так же прямо спросила она.
— Я худею, но очень медленно. Стараюсь, делаю упражнения, которым научила меня моя подруга, дриада по имени Калинка.
— Упражнения?! — удивилась Олдариндардра, — Какие упражнения, когда есть заклинание, позволяющее держать себя в форме. Твоя подруга знает об этом лучше всех прочих. Тебе нужно только попросить ее помочь.
— Вы ведь сейчас не шутите?! — заорала я.
— Об этом знает каждая уважающая себя эльфа, а уж дриады тем более, причем с детских лет. Странная у тебя подруга, если отказывает в такой малости.
— Может быть то, что я не эльфийка играет свою роль? — загрустила я.
— Может быть, — с сомнением протянула она, затем внезапно оживилась, — Знаешь что, я слышала, что ты пришла из другого мира. Сумеешь меня научить тому, чего я не знаю, то, так и быть, постараюсь тебе помочь. И с похудением и с гардеробом.
— Заметано, — обрадовалась я, — Только мне надо немного подумать.
— У тебя будет на это время, пока мы будем пить чай, из фарфора попроще.
Легкий чай с цветочными нотками, действительно был бесподобен. Мягкое тепло разнотравья медленно разливалось по венам.
— Кинусайго!
— Что? — переспросила эльфийка.
— Это вид художественного искусства на Земле. Вы прекрасная швея, о Вас среди девушек ходят легенды. На Земле Вас называли бы дизайнером. Работая с тканями, остается куча остатков и лоскутов. Из них можно создавать целые картины и композиции, состыковывая между собой. Думаю Вам понравится.
— Да, — задумчиво проговорила Олдариндардра, — Мне уже нравится. Что же, я сдержу свое обещание. Сначала займемся фигурой.
Выйдя в небольшой садик, позади дома, эльфа приготовилась призвать силы земли к себе на помощь. Меня же поставила посередине полянки.
— Может быть неприятно и даже больно, — честно призналась она.
— Красота требует жертв, — выпендрилась я, щегольнув избитой фразой с Земли, никому не известной здесь, пытаясь таким образом прикрыть страх, возникший в душе, ведь никто еще не колдовал над моим телом.
Я ждала, что Олдариндардра будет бормотать себе под нос заклинание или делать пассы руками, но она стояла молча, не отрывая взгляда от земли, затем подняла глаза на меня. Её зрачки стали схожи с кошачьими, а лицо тронула ярко очерченная сеточка прожилок. Ну вылитый зомбак из фильмов, смотрящий в мою сторону. И я испугалась, нет не так, я ооочень испугалась. И почувствовала это…
Мое пухлое тело стало словно губка, из которой выжали воду. Только эта вода ушла не в землю, впитавшись, а заключила меня в плотный кокон снаружи. Жуткие глаза эльфы удивленно округлились, возвращаясь в исходное состояние и мой страх стал проходить, распутывая кольца ужаса, сковавшие бешенно бьющееся сердце.
Так мы и стояли несколько минут, уставившись друг на друга немигающими глазами. Затем, эта владычица земли, подмигнула мне правым глазом. Сбросив все остатки напряжения я, наконец, позволила себе расслабиться. Вода, окружающая меня щитом, бурно пронеслась по направлению к эльфе.
Вы когда-нибудь видели гордую, прекрасную, знающую себе цену, эльфу, вдруг ставшую мокрой курицей? Вода медленными ручейками стекала с нее, впитываясь в подвластную ей стихию — землю. Олдариндардра судорожно глотала воздух широко раскрытым ртом. А я что? Я ничего! А вот и не надо было меня пугать до полуобморочного состояния. А так и травку на полянке полили и эльфийку искупали. Осталось только ножкой пошаркать и глазками похлопать.
Но, вот только то, что может быть, сработало бы с Тиззеем, явно не прокатит с этой особой. Наконец- то я увидела пас рукой и, прямо на глазах, намокшая и какая-то потерянная, Олдариндардра вновь приняла прежний облик статс-дамы.
Оглядела свою, вдруг ставшую мешковатой, тунику и сползшие к щиколоткам лосины, я заорала:
— Ура! У Вас получилось! Я похудела! Где, где у Вас зеркало?
— Если отвечать по порядку на твои вопросы, — укоризненно покачала головой эльфийка, — То, не знаю, что означает ура, нет, не получилось, да ты похудела, но временно и зеркало в каждой комнате.
— Как всегда, — огорчилась я, — видимо сказочные превращения не для меня.
— Разговоры будем вести позже, а сейчас займемся делом.
Схватив за рукав, она потащила меня обратно в дом, только теперь я попала в святая святых — мастерскую. По дороге я несколько раз запнулась за лосины и просто их сняла.
Первое, к чему устремился мой вожделеющий взгляд, это зеркало. Неужели это длинноногое видение с милым личиком и забавными льняными кудряшками — я?! Знакомясь с отражением, провела рукой по четкому овалу лица и подбородка. Синезеленые глаза внимательно следили за движением пальцев. Но тут Олдариндардра прервала мое самолюбование.
— Еще успеешь наглядеться, если уломаешь свою подружку. Только она сможет помочь Альве, стать проводником, впустив в свой танец. И не надо делать удивленные глаза, словно ты не знаешь кто ты. Правильно делаешь, что не раскрываешь свой секрет. Политиканы и холуи эльфийского Двора уже давно бы устроили на тебя охоту. Мой тебе совет, беги отсюда, девочка, если не хочешь сидеть взаперти или стать разменной монетой в играх королей.
— Куда же мне бежать? Я никого здесь не знаю, а уж в других государствах и подавно.
— Права ты деточка, права. Без связей и денег далеко не уйдешь. А знаешь что? Академия стала бы для тебя спасением. Твой Дар пока запечатан, но скоро откроется. Там тебе самое место.
— Но я не готова сейчас к поступлению. Я же ничего не знаю.
— Дар есть и сильный, к нему добавить толику образования и готово. Я помогу на первых парах, позанимаюсь.
— Простите за прямоту, но какой интерес заставит Вас возиться со мной?
— Скажем так, мне очень хочется посмотреть на вытянутую физиономию кое-кого, когда он узнает, что в нашем королевстве появилась Альва, но ему она будет не по зубам.
— А не получится ли так, что из одного огня я попаду в полымя? Мне совсем не улыбается участвовать в чужих разборках и мести.