Придется рискнуть и спуститься со стены на землю, но сперва не помешает разведка. Добравшись до съедобной части Лабиринта, огляделась. Кэсс сидела у одной из стен живой изгороди и, казалось, мирно спала. Присмотревшись к ней повнимательней, я заметила крупный шип, который как заноза торчал из оголенной руки. Недалеко от нее нашлась и виновница ее крепкого сна. Гибкая красавица Алай, сжимала в своей ручке предмет похожий на дудочку. Подцепив маленький камешек со стены, я бросила его в противоположную от себя сторону, создав небольшой шумовой эффект.
Алай немедленно отреагировала, поднеся ко рту этот предмет, из которого тут же вылетела тонкая заноза, пригвоздившая лист на месте падения камня.
У девушки была мгновенная реакция. Значит, это она усыпила заносчивую Кэсс. Не знаю, сколько та проспит, но кушать и пить мне хотелось уже сейчас. Алай, похоже совсем не собиралась уходить. Еще бы. Покинуть место, где можно подкрепиться, ненасытившись, было бы величайшей глупостью. Оглядевшись, она не спеша принялась за трапезу, оторвав и тщательно очистив лист тереники. Молодец. Еда и питье в одном флаконе.
Сглотнув слюну, мне только и оставалось надеяться, что подкрепившись девушка уйдет. Но моим надеждам не было суждено оправдаться. Насытившись, Алай осталась в этом съедобном уголке, явно не намериваясь его покидать, зорко оглядываясь по сторонам и держа свою плевалку с усыпляющими иглами под рукой.
Два солнца Притерры жгли немилосердно. Моя неподготовленная к таким активным лучам кожа, значительно покраснела на открытых участках. Так и да солнечного удара недалеко. Подумав, я решила покинуть это место и дождаться захода хотя бы одного из солнц, где-нибудь в тени. Такое место я нашла без труда. Повторив свой удачный опыт с лежкой, я было расположилась на дневной отдых, пытаясь задремать под руллады собственного живота, как вдруг вспомнила про беседку принца.
Зачем рисковать на стене, когда можно отдохнуть с удобством на мягкой кушетке. Заставив себя подняться, двинулась в направлении комфорта. Бояться мне было некого. Три кокона надежно держали внутри себя трех узниц, укрывая их от лучей двух солнц. Еще одна жертва сна, была под строгим наблюдением зорко сторожившей ее соперницы. Все пятеро были заняты, чтобы выйти на охоту за мной.
Мой путь пролегал мимо одного из коконов, в котором я услышала звуки, которые перепутать с чем либо другим было сложно. Это были хрипы. Так хрипит человек, попавший в тиски удушья.
Без раздумий, я спрыгнула на землю, где в считанные минуты оказалась у зеленой тюрьмы-одиночки. Хрипы стали затихать, превратившись в сипение. Медлить было нельзя. Вытащив из под голенища сапога хорошо наточенный нож в чехле, я пустила его в ход.
Лозы хоть и были достаточно твердыми, но спустя минут десять непрекращаемой борьбы с наточенной сталью, все-таки сдались и я увидела покрасневшее лицо одной из конкуренток.
Лозы не стягивали ее горла, совершенно не мешали свободно дышать, видимо у девушки была боязнь замкнутых пространств или аллергия на эти вьющиеся растения. Я ни разу не спец по болезням, поэтому, добравшись до ее пояса рванула сигналку, которыми нас всех снабдили на случай срочной эвакуации. Отойдя на безопасное расстояние я смотрела, как быстро открылась дверь портала, унося с собой эльфийку.
Одной заботой меньше, но вдруг, лианы что обвивали пострадавшую, были так же гибельны и для остальных?
Карабкаться на стену было просто некогда и я бегом бросилась к следующему свертку. освободив лицо, увидела вполне здоровую девицу, смотрящую на меня сквозь призму ненависти. Я могла бы оставить ее там, где она была, но представив себя на ее месте, сжалилась и освободила, взяв клятву не причинять мне вреда. Тоже я проделала и с первой девушкой в коконе. А что? Пусть составят компанию Алай, ведь той, наверное очень одиноко одной.
Выспавшись в беседке и дождавшись теплой прохлады вечера, снова взгромаздилась на стену, как фигова Маугли, и отправилась посмотреть на расклад сил. Картинка, что предстала моим глазам, не могла не порадовать. Алай была побеждена и стреножена, одной из вызволенных мною девиц, ловко распятая и лишенная возможности добраться до усыпляющих шипов. Вторая спасенная мной эльфийка, мирно почивала в объятьях Морфея, недалеко от Кэсс.
Взяв клятву с Алай, освободила и ее. Наконец-то добравшись до вожделенных мясистых съедобных листьев рьяно вцепилась в их сочную мякоть. Их теплый сок бальзамом потек в пересохшее горло. Насытившись, проводила двух оставшихся в "живых" девушек, уговорив их перетащить спящих в беседку. Так мы и сделали, позаимствовав из нее плед. Поболтав о том, о сем и дождавшись заката, утомленные сегодняшним днем, мы сами не заметили как уснули, чтобы быть разбуженными на рассвете Мадам и Распорядителем.
Радуясь, что все для меня так удачно и легко закончилось, я приветливо улыбнулась Алай на прощание, скинув внутренние щиты, приветствуя ждущего меня Адриана. Расслабившись, я никак не ожидала нападения, как вдруг почувствовала болезненный укол в области шеи. С удивлением обернувшись, увидела сузившиеся глаза Алай.
— Сдохни, тварь, — прочитала я по ее губам.
Неимоверная боль прокатилась по телу, неся за собой эхо забвения, заставляя осесть на руки так вовремя подбежавшего Тиззея. Взгляд упал на собственные руки, что с силой вцепились в ворот его одежды, вены на них набухли и стали черными.
— Что это? — шепотом спросила я, облизывая вновь пересохшие губы.
Глаза Тиззея наполнились ужасом от неотвратимости произошедшего:
— Запрещенное проклятие высшей категории, Черная смерть, от нее нет противоядия.
В голове словно набат слышались родные голоса Адриана и Калинки:
— Ты только держись, мы идем!
Боль не унималась, стягивая непослушное тело тугими кольцами и в тоже время эта боль не давала уйти телу за Грань, туда где царила мгла, заставляя сердце продолжать свой мерный стук. Но предательская мысль все же прочно засела в голове:
— Неужели это все? Я же ничего не успела в этой жизни, все откладывая на потом. Права была ты, бабушка, когда говорила, живи сегодняшним днем, наслаждаясь каждым мгновением!
Тьма окутала меня, застилая все вокруг, но где- то там я успела расслышать:
— Не покидай меня, я так тебя люблю или забери меня с собой!
Глава 12 ПРОКЛЯСТЬ АЛЬВА МОЖЕТ ТОЛЬКО АЛЬВ
ТИЗЗЕЙ.
Он сотни раз умирал и воскресал, убивал и был убит. Но то была игра на подмостках, после которых, получив долю апплодисментов, можно было встать и спокойно выпить вина, успокаивая нервишки или отмечая очередной триумф и сладость признания. Он бывал и на полях брани, помогая бороться с бандами двоюрдным братьям в Безмолвии, своим мечем охраняя пределы второй Родины. Но впервые он познал близость Смерти, настоящей, надвигающейся, неотвратимой. Против которой оказался совершенно бессилен.
Тиззей нес на руках неподвижное тело совсем юной девушки, которая за короткое время стала ему очень дорога. Нет, не просто дорога, она стала для него всем его миром. А сейчас этот мир рушился, погребая под собой чаяния, мечты и сомнения. Если она уйдет, он не отпустит ее одну, последует за ней.
Еще каких-то пару дней назад он ломал голову над тем, какую девушку ему выбрать, загадочная Незнакомка заняла его мысли. На какое-то время он увлекся, как одержимый, летя вслед за праздником и загадкой. Но сердце не обманешь, его крепко сжимали пухлые ладошки Виолетты. Правда сейчас они были неподвижны, как и сама девушка. Определить, что она еще жива, можно было лишь по вздувшимся по всему телу венам, в которых пульсировала тьма. Черные, набухшие, они уродовали милое личико любимой.
Путь до Лекарской занял не больше пяти минут. Пришлось спешить порталом, который создавать в зоне дворца запрещено, но случай был особый и Тиззею плевать на последующее за этим наказание. Спешка и нарушение закона свелись к нолю, потому что подошедший Лекарь, тут же подтвердил, поставленный ранее им самим диагноз: