«Где же Глеб? Наверное, спит еще», подумала она, озираясь по сторонам. Они встретились в одном из пригородов Иерусалима три дня назад и с того момента везде бродили вместе, расставаясь только на ночь – их гостиницы были в разных концах города. Сегодня утором они договорились встретиться и посетить еще кое-какие места. До отъезда домой оставалась совсем немного.
Ника потянулась как проснувшаяся собака и огляделась вокруг. Явственно уже ощущалась подступающая дневная жара, и высокое небо над городом становилось белесым. Иерусалимская улица Бен Иегуда начала жить своей дневной жизнью – туристы и паломники из разных стран небольшими группками и поодиночке перемещались по вымощенному квадратными каменными плитками тротуару. Они громко переговаривались, заглядывая в многочисленные сувенирные лавки и фотографируя все подряд – друг друга, купы цветов, высаженных на балконах и в больших бетонных клумбах на тротуаре, желтоватые стены каменных домов. Они фотографировали и сами крыши этих домов – плоские или четырехскатные с мансардами, людей, сидящих за столиками в кафе под открытым небом.
Один из паломников нацелил объектив камеры на Нику, но она, оскалив белые зубы, скорчила ему такую зловещую гримасу, что тот поспешно ретировался. Ника беспечно рассмеялась, заметив, что тот украдкой перекрестился, но через секунду забыла о нем, потому что прямо за ее спиной раздался молодой мужской голос:
– Бокер тов.
«Опять кто-то из этих навязчивых восточных мужчин», – с досадой подумала она и, не оборачиваясь, сказала с ужасным акцентом:
– Ани ло мевина.
«Я не понимаю» было одной из немногих фраз на иврите, которые она выучила.
– Ничего, я говорю по-русски. Позвольте, я присяду рядом?
Ника поняла, что от нежелательного общения уйти не удастся. Нехотя она обернулась к мужчине, приготовившись сказать что-нибудь такое, от чего тот сразу бы испарился и не беспокоил ее больше. Но осеклась – перед ней стоял огромного роста широкоплечий старик с веселыми черными глазами. Его большая шевелюра, пушистые роскошные усы и широкая борода были почти совершенно белыми, но аккуратно подстриженными и расчесанными. Его облачение – яркая цветастая рубашка навыпуск, легкие летние сандалии, серые брюки и светлая, расшитая цветистым узором летняя шляпа с полями – отчего-то не выглядели на нем нелепыми. Ника была так ошеломлена несоответствием его облика с молодым бодрым голосом, что только и смогла, что молча кивнуть.
Старик присел на скрипнувший под его мощным телом пластиковый стул, стоявший возле столика, за которым обосновалась Ника, и спросил:
– Я лишь хотел спросить вас, отчего вы, вместо того, чтобы рисовать настоящие достопримечательности нашего города, переносите на бумагу обычную улицу. Таких улиц в городах всего мира – сотни. Ну что такое улица? Так, скопище каменных коробок и толпы праздных людей... А ведь окрестности Иерусалима это уникальные, древние и просто очень красивые места…
Старик разговаривал ненавязчиво, очень мягко, слегка грассируя. Его негромкий голос не внушал опасений. «Не похоже, что он имеет какие-то зловещие намерения», – решила Ника.
– Я из России, на две недели приехала – порисовать. Завтра уезжаю, поэтому решила сделать хоть несколько этюдов в центре города. А окрестности… Я уже обошла все достопримечательности. В других городах тоже была. И в пустыне Негев тоже, и на море. И этюдов сделала достаточно.
Ника приоткрыла большую холщовую сумку, стоявшую у ее ног, и выложила на стол толстенькую пачку таких же плотных листов бумаги с этюдами, какой стоял перед ней.
– Разрешите? – старик вежливо указал на листы, и Ника согласно кивнула.
– Так-так… Башня Давида, Яффские ворота… храм Гроба Господня… Цветочные ворота, ага… Старый город… да-да-да… Хорошо… Вы прекрасно рисуете…
Старик быстро проглядел все листы и вернул их Нике, которая в это время сидела вполоборота, делая вид, что ее совсем не интересует мнение ее нежданного визави.
– Да, красивые места, – сказала Ника, украдкой разглядывая своего собеседника, который задумчиво поднес к губам маленькую фарфоровую чашечку с кофе, принесенную сонным официантом. – Меня Ника зовут.
– Как?! Ника? – старик, казалось, едва сдержал удивление.
– Да, а что тут удивительного?
– Нет-нет, ничего, простите. А меня зовут Арье. Давно уже тут живу, много лет…
– Здравствуйте! – За спиной Ники раздался знакомый голос – это незаметно подошел Глеб. – Извини, Ника, я проспал…