– Кто-о-о? – Ника от удивления уронила на пол чайную ложку, которой за секунду до этого размешивала сахар в своей кружке с чаем. – Ты не заболел? Какие еще черти?!
– Ну, может, и не черти… такие существа… там, в тайге... Живые. Но это не главное, нет… это не самое главное…
– А что главное? – с любопытством спросила Ника.
– Что главное?... Не знаю… Видите ли… Бог, он же рисует… Потому и мир крепко держится… – Эйтор примолк, подбирая слова. – Он же, как бы это сказать...
Он замолчал, а Аким положил руку ему на плечо и произнес негромко:
– Эй, парень, ты это… Не нужно тебе пока подробности рассказывать. Потом. Когда-нибудь. Или еще позже. Эта история пока касается только тебя, и она будет иметь продолжение. Да она и сама является частью другой истории. Аксентий же тебе все объяснил.
Эйтор слушал очень внимательно и после слов Акима согласно закивал головой:
– Да, да, я все понял.
Он повернулся к Нике и Глебу:
– Я обязательно вам все расскажу. Это вовсе не секрет. Но я должен хорошенько поразмыслить. Я должен… ну, должен все это переварить, что ли…
– Да конечно, Эйтор, все нормально, мы на тебя не держим никакой обиды! – Ника легонько толкнула его в плечо. – Мы подождем сколько нужно.
– И еще. В общем… – Эйтор помялся немного и выпалил: – В общем, я должен буду уехать завтра.
– Как уехать? – воскликнула Ника. – Куда? Мы же только недавно приехали.
– Да, Ника. – Эйтор был тверд. – Я обязан ехать. К ней.
– К Юми?! – воскликнул Глеб.
– Да. Я кое-что понял, Глеб. Немного времени прошло, но мне этого времени хватило. Я должен быть с ней рядом. Сейчас. Сейчас и всегда.
Вид художника был очень решительный, было видно, что он принял твердое решение. И никто не посмел это решение подвергнуть даже малейшему сомнению.
– Конечно, Эйтор, дорогой, – Ника положила руку ему на плечо. – Если ты чувствуешь, то, конечно, должен ехать.
– А вы собирайтесь, мы сейчас с вами поедем.
Слова Акима застигли Глеба и Нику врасплох.
– Куда поедем?! – спросил Глеб.
– Да, куда это мы поедем? – воскликнула Ника. – Ночь на дворе, спать уже пора.
– Ничего, потом выспитесь, – Аким улыбнулся, поднял с пола свой небольшой рюкзак и протянул Глебу. – Вот, давай, положи-ка сюда продукты на всех на неделю.
– На сколько-о-о, на неделю?! – одновременно воскликнули Глеб с Никой.
Аким молча кивнул и вышел из избы. Через секунду дверь снова открылась и он, заглянув внутрь, сказал:
– Выезжаем через десять минут. Жду в машине. Тун ждать не хочет. Да, – добавил он, обращаясь к Глебу, – и гитару свою возьми. Он сказал взять обязательно. Без нее там тебе делать нечего.
И вышел.
Слово «выезжаем» подействовало на них обоих магическим образом. Они вдруг поняли, что это не шутка. Что надо быстро собираться, и не просто быстро, а – молниеносно! Они бросились лихорадочно складывать в рюкзак провизию – банки с тушенкой, несколько буханок хлеба, две больших пачки черного чая, упаковку с кусковым сахаром, котелки и тарелки, несколько бутылок водки и сигареты в блоках. За пять минут все было собрано, и Глеб, закинув рюкзак на плечо и схватив чехол с гитарой, помчался к выходу.
– Постой! – окликнул его Эйтор. – А свои-то вещи чего не взял?
Глеб, чертыхнувшись, вернулся и принялся с быстротой молнии забрасывать в свой рюкзак вещи, которые, как ему в тот момент казалось, могли понадобиться в поездке. Железные кружка и ложка, тонкий спальный мешок и высокие горные ботинки французской фирмы, солнечные очки и две пары запасных носков, плащ-дождевик и синяя флисовая куртка, огромный охотничий нож в кожаных ножнах. Сверху он бросил умывальные принадлежности. Большие наручные часы с кварцевым стеклом и пластиковым ремешком он нацепил на запястье левой руки. Мельком поглядев на них, он отметил время и ужаснулся – отведенные им десять минут уже закончились!
Как пробка они выскочили из двери и стремглав помчались к машине, боясь опоздать. «Уазик» стоял в полусотне метров от избы. Тяжелый рюкзак бил Глебу по спине, но он не обращал на это внимания и не сводил глаз с автомобиля. Через лобовое стекло он видел силуэт Акима, сидевшего на водительском месте. Глеб видел огонек зажженной сигареты, слышал, что двигатель уже заведен и очень беспокоился, что «уазик» вот-вот тронется и уедет без него.
Промчавшись перед капотом машины, он распахнул заднюю дверь и рывком перебросил через сиденье свой рюкзак и гитару, потом помог Нике снять с плеч другой рюкзак и тоже закинул его в машину. Они поспешно влезли внутрь, цепляясь за спинки сидений дрожащими от напряжения руками. Захлопнув дверь, Глеб, довольный, что успел собраться за десять минут, радостно сказал Акиму, которого не было видно из-за высокой спинки водительского кресла: