Глеб посмотрел на проводника, пытаясь понять, шутит он или нет, но тот даже глазом не моргнул и продолжил:
– А Аксентий, он опасный уже потому, что имеет дело с такими силами, с которыми никто из людей дела не имеет. Он тун, да не простой, а сильный очень. – Аким понизил голос: – Говорят, что у него предок был сам Корт Айка.
– Кто это такой, Корт Айка? –
Глебу это имя ничего не говорило.
– Тун такой в древние времена в этих краях жил, здесь, на Коми земле. Колдун то есть….
– Шаман? – уточнила Ника.
– Не-е-е… – протянул Аким. – Шаманы они в Сибири. А он тун. Корт Айка, железный человек, кузнец. «Корт» на коми языке означает «железо». В древние времена он жил. Помогал людям, лечил их. Помогал им судьбы свои выковывать. Говорят, самому Стефану Пермскому, тому самому, который здешних жителей крестил в четырнадцатом веке, и его боевой дружине отпор дал... Вот и Аксентий, сказывают, из того же рода… По наследству силу получил. Как-то раз он на моторке по реке плыл – надо было ему в гости к одному человеку в поселок. А мотор – раз! И заглох, сломался. А поселок-то был выше по течению. Что делать? Тогда Аксентий так сделал, что лодка сама против течения пошла… Без мотора, без вёсел. Ну что сказать… Тун одно слово.
Аким помолчал и, затянувшись сигаретой и выпустив толстую струю дыма, продолжил:
– Тот тун, Корт Айка, он был из племени чудей.
– Чудь белоглазая! – воскликнул Глеб. – Я в сказках читал про нее.
– Не, ничего про белоглазую чудь не знаю, – махнул рукой проводник. – Просто «чудь» знаю. Наша бабушка нас так ругала, когда мы с братьями-сестрами расшалимся: «У-у-у, чуди!»… Знаю, что это народ тут жил раньше такой, почти все они колдуны были, туны. А женщины у них тоже…
– Что? – не выдержала Ника. – Что – тоже?
– А то. – Аким полуобернулся и кивнул. – Сильные они были колдуньи. Такие, что просто взглядом могли человека заморозить…
– Как это?
– А вот так. Посмотрит на тебя, и ты уже с места не можешь сдвинуться. Подходи и бери тебя… или глаза затуманит так, что потеряешься.
– А чуди эти, где они сейчас? – спросил Глеб. – Вот бы к ним съездить!
– Нету их уже тут… – Аким тщательно затушил окурок и засунул его в пепельницу – пустую банку из-под кофе. – Всех извели, когда православные крестители пришли. Стефан Пермский, я ж говорил уже. Здоровый был мужик такой, тогда он еще не святитель был, конечно, с дружиной сюда пришел, все вооруженные до зубов. Ну и крестили местных огнем и мечом. Все чуди в другой мир ушли… ну, в другое измерение что ли, если говорить по-современному.
«Уазик» переваливался с одного ухаба на другой, объезжая большие ямы по обочине дороги, проложенной по просеке. Уже совсем рассвело, утреннее солнце поднялось над горизонтом. Глеб посмотрел на часы – было четыре часа утра. Дорога стала получше, и они увидели, что впереди лес словно бы становится реже и расступается. Густой ельник сменился прозрачным кедровым бором, в котором кое-где группами росли желто-коричневые сосны
– Вон она там, заимка. Ну, или не заимка, не знаю как назвать… Хутор ли что ли… – Аким сбросил скорость до минимума и через минуту затормозил, остановившись возле огромного кедра. Ствол кедра был толщиной добрых полтора метра и внизу был совершенно без веток. Ветви начинались с высоты десяти метров, толстые, раскидистые, они все больше и больше сгущались по мере приближения к верхушке, образую феноменально густую шапку-крону.
– Вот так дерево! – Глеб, запрокинув голову, попытался разглядеть вершину дерева. – Метров, наверное, тридцать высотой…
– Сорок шесть… – рассеянно отозвался Аким, роясь в карманах. – Спички есть у тебя?
– Нету, кажется… Я же не курю. Да у тебя зажигалка есть, – напомнил ему Глеб, но послушно стал искать спички в своем рюкзаке.
– Поищи, да. – Аким похлопал себя по карманам. – Зажигалка не подойдет, спички надо. Что-то мне подсказывает, что есть у тебя спички.
И действительно, неожиданно для самого себя, Глеб нашел два коробка, полных спичек. Тщательно завернутые в целлофановый пакет, они лежали в боковом кармашке его рюкзака.
– Ага! Нашел! – обрадовался он. – Удивительно! Я ведь, если честно, не помню, когда это я…
– Это я положила, – сказала Ника. – Подумала – вдруг пригодятся.
Глеб протянул оба коробка Акиму. Тот осторожно взял один, другой оставив Глебу, который некоторое время держал его в руке, а потом сунул в нагрудный карман своей брезентовой штормовки.
– Это хорошо, что нашел. Давай посидим здесь пять минут, – предложил Аким и осторожно присел прямо на землю под деревом. – Я покурю, а вы посидите, о жизни подумайте… Птицы вон просыпаться начали, их послушайте. Они тут красиво поют… вон, прислушайся, варакушка свистит, северным соловьем ее еще называют…