Ника сделала круглые глаза, но промолчала и, вздохнув, кивнула.
– Аким, – обратился Аксентий к проводнику. – Ты давай возвращайся к парню тому, Эйтору. Он же мне тут про вас все рассказал… Он там сейчас один пока… Сидит, небось, о жизни думает. Хочет уехать скорее к девушке своей. Так что ты уж увези его к поезду. Приедешь сюда за ними сам знаешь когда.
Аким наклонил голову в знак согласия, а хозяин сказал, вставая:
– Ну а ты, Глеб, давай со мной. В тайгу сейчас пойдем.
Глава 14. Дар
– У нас тут работы много, конечно. – Анна разговаривала спокойно. Она мыла посуду в тазике с теплой мыльной водой, после чего передавала блюдца, чашки и ложки Нике, та их споласкивала чистой водой и ставила на полочку. – Но уж не настолько, чтоб целыми днями до упаду работать. Огород-то у нас вон техника пашет, не руками же его копать… Дрова тоже есть – напилены, наколоты, на год хватит.
– А воды принести? – спросила Ника. – Давайте, я схожу, наношу из ручья…
– Да какой ручей, что ты! – Анна рассмеялась. – У нас вон там, за домом, скважина пробурена, электрический насос стоит. Надо воды – включим и накачаем сколько нужно. Из колодца воду мы только для еды да для чаепития берем, много ее и не надо…
– А что ж тогда Аксентий говорил…
– Да он такой… Он тебе наговорит всякого такого, – засмеялась Анна. – Он же у нас сказочник, вот и складывает всякие байки, так что и не разберешь, где правда, а где выдумка.
– Сказочник? – удивилась Ника. – А Аким нам сказал, что он тун… ну колдун то есть.
– Да, конечно, он тун, это Аким правду сказал. Да только такой тун, необычный… Он хороший лекарь и травник, это да, но не это в его жизни главное. Да, есть у него главное предназначение в жизни. Он его сам для себя открыл, когда уже ему лет сорок, наверное, стукнуло.
– А как давно это было? – поинтересовалась Ника.
– Это уж лет пятнадцать назад. Заболел он тогда очень тяжело… думали мы с детьми, что уже и помрет он…
– А сколько у вас детей? – Нике стало очень интересно.
– Двое. Сын и дочка. Взрослые уже они, у них у самих дети большие… В большом городе живут. Вот когда заболел Аксентий, тогда и понял он, что главное для него в жизни это сказки создавать.
– Рассказывать?
– Ну и рассказывать тоже, да… – Анна засмеялась. – Но и не только. Рассказать сказку многие могут, а вот создать ее, создать и жизнью наполнить, тут настоящее мастерство требуется. Таких мало. А он может. Из ничего сказки и мифы всякие сплетает. Откуда только и берется! Когда сын у нас маленький был – такой непоседа! – его спать уложить невозможно было никакими способами. Так Аксентий, бывало, берет его, усаживает себе на колени и начинает сказку рассказывать. И рассказывает не просто так, какую-то знакомую всем сказку, скажем, по Красную Шапочку. Нет. Он же на ходу сказку выдумывает. Про зайцев, которые решили дом-крепость на холме построить, да все перессорились, а волк их по одному съел. Или про лису, которая купила себе трактор, чтоб лес перепахать, а трактористом лешего наняла и потом перехитрила, не заплатив… Про… да много про что. А то иногда на ходу сказку выдумает, да еще и тут же стихами ее расскажет, да так складно! Целый час подряд может стихами говорить.
– А где он этому научился?
– А этому нигде не научишься, – Анна посмотрела в окно, из которого открывался живописный вид на противоположный берег ручья, где раскинулся светлый сосновый бор, весь просвеченный ярким летним солнцем. – Эту способность он от деда своего получил. Дед у него тоже тун был, он на юге Коми жил, в деревне одной в Усть-Куломском районе. Враль был такой, что полдеревни к ним зимой по вечерам приходило. Набьются в избу, как соленые огурцы в бочку, и сидят при лучине, слушают его допоздна. Дети-то приходили, оно и ладно бы. Да ведь не только детвора была. И взрослые тоже туда же… Уж, казалось бы, мужики уже, у всех семьи, ан нет, как дети малые прибегают к нему – сказки и истории всякие с продолжением слушать.
– А какие истории? – спросила Ника.
– Да я и не знаю, – Анна пожала плечами. – Всякие. Он мужик был тертый, жизнь не по книжкам изучал. Его еще в русско-японскую войну в армию забрали, и попал он в Преображенский полк… Был такой полк гвардейский в царской армии, туда только очень высоких рекрутов брали. И был он там правофланговым в своей роте, потому что росту в нем была сажень и полтора вершка. Это по нашим меркам будет два метра двадцать сантиметров. И силища была соответствующая. То есть не было, говорят, границ у его силы. Подковы гнуть – такими мелочами он даже и рук марать не хотел. Лошадь на спине перенести через реку вброд – это для него забава была. Мог бревно огромное весом килограмм пятьсот перетащить один, когда дом строили. И Аксентий мой такой же могучий.