– Туда, туда смотри, вправо!
Глеб, опуская ногу на качающийся мох, повернулся вправо, туда, куда указывал его спутник: толстый травяной ковер, укрывавший темные холодные глубины болота, пришел в интенсивное движение. Большие волны ходили по нему, как будто кто-то очень огромный взял его за край и резко встряхнул. Глеб вздрогнул от страха – в одном месте ковер вздыбился, словно поднятый спиной гигантского животного.
– Пойдем-ка отсюда, – Аксентий развернулся и спокойно зашагал дальше, – немного уж до края болота осталось. Еще метров триста – и твердая земля.
Глеб двинулся за ним, стараясь держаться поближе. Идти было трудно – ноги проваливались по щиколотку в мох, а тяжелый рюкзак, казалось, стал еще тяжелее и тянул вниз. Пластиковый чехол с гитарой, которую он взял по настоянию Аксентия, он по неопытности закрепил на рюкзаке непрочно. Веревочный узел развязался и чехол болтался, мешая ходьбе.
До края болота оставалось уже несколько метров, Глеб ощутил, что травяное покрытие под ногами стало более прочным, и вздохнул с облегчением – все прошло удачно. Он уже было открыл рот, чтобы сказать об этом Аксентию, но внезапно краем глаза ощутил какое-то движение справа и чуть позади себя, как будто что-то огромное начало вздыматься из уже пройденного ими болота. Сердце Глеба провалилось, он стал перебирать ногами еще быстрее, перейдя на бег. А это нечто, громадное и живое, с всплесками воды и каким-то неясным шипением и шорохом, продолжало свой подъем из болота. Глеб не выдержал и скосил глаза в желании хоть на секунду увидеть это зрелище. И он увидел!
Гигантский, высотой, наверное, в полсотни метров, змей вырос из темных глубин таежного болота. Он был полупрозрачный, призрачный – сквозь него был ясно виден противоположный край болота, покрытый высокими елями. Голова змея, уплощенная, с мощными челюстями и высунутым раздвоенным языком, ритмично покачивалась, словно гипнотизируя путников, прошедших через его владения. Большущие, круглые, ничего не выражающие желтые глаза глядели на них холодно и равнодушно.
В ужасе отвернувшись от колоссального эфемерного существа, Глеб ступил на твердую землю, но не остановился на краю болота, а пробежал еще несколько десятков метров, с ходу взбежал на невысокий пригорочек и, споткнувшись о торчащий из-под земли корень ели, с размаху упал на землю. При падении пластиковый гитарный чехол так стукнул его по затылку, что у Глеба перед глазами все поплыло. Он быстро скинул с себя рюкзак и повернулся, чтобы посмотреть на змея.
Но змея не было. Травяной ковер еще колыхался по всей площади болота, по большому озеру, которое находилось посреди болота, расходились большие круги. Но самого змея не было. Глеб в величайшем возбуждении повернулся к Аксентию, который уселся рядом с ним на землю и доставал из кармана пачку с сигаретами:
– Вот это…! Вот это да! Что это?! Что это такое было! Какой огромный змей!
– Это водяной, Вакуль его зовут по-нашему, – Аксентий был, казалось, не меньше Глеба поражен происшествием. – Вылез на нас посмотреть, гляди-ко!
– Водяно-о-ой?... – недоверчиво протянул Глеб. – Сказки это все. Да и водяной, он же зеленый, маленький, да еще, говорят, скользкий такой… А тут змей!
– Не хочешь, дак не верь, я ж тебя не заставляю, – Аксентий с удовольствием затянулся сигаретой и выпустил большое облако дыма. – …А Вакуль, он такой. Иногда зовешь-зовешь его по имени – ни за что не покажется. Вредничает ли чо, не знаю… А то вот, как сейчас, скажешь слово про него, а он тут как тут. Вылезает позырить, чо за дела.
– Чего? – Глеб засмеялся. – Позырить?
– Ну да, посмотреть то есть. Глядит он, идет парень незнакомый по его болоту. В сапогах, с гитарой еще к тому же, вот он и выполз. А ты вон как от него помчался. Ну, он и спрятался.
– Обиделся что ли? – спросил Глеб.
Он не верил ни в каких водяных и леших, однако сейчас его крепкие убеждения начали отступать.
– А кто его знает, может и обиделся. – Аксентий посмотрел на небо и добавил: – На тебя обиделся.
– А чего это на меня-то? – удивился Глеб. – Это ж ты его позвал.
– Не, на меня ему обижаться негоже. Я тут свой. Точно – на тебя разозлился. Может, думал, музыку ты ему сыграешь. Любит он музыку. Песни всякие любит.
– Любит музыку? Так змеи же вроде бы глухие, – неуверенно возразил Глеб.
– Да он же змеем только прикинулся, чего тут неясного, – Аксентий засмеялся. – Это же не настоящий был змей, ты ведь сам видел.
– А какой же тогда, если не настоящий?
– Змей-дух это был, вот кто. Водяной дух.