Ну, и как во всех этих парадоксах разобраться? А Мишка мой лишь чутьём своим и добротой решил сию невероятно сложную задачу. Правильно всё-таки решил! Хотя я сам до сих пор не пойму, почему именно такое решение оказалось самым верным. Ведь оно никак в наши старые головы не помещается!
– Привел я японку домой! – продолжил свой рассказ Мишка. – К тому времени, конечно, я и сам догадался, что явился в семью с ядерной бомбой. Трясусь, понятное дело! Сказал Галине, будто так, мол, и так, подобрал в метро японку совсем несчастную. Горе у нее огромное. Может, мы с тобой ее хотя бы от суицида убережем, а там будет видно! Пусть у нас пару дней в себя придёт… Сама-то она не маленькая, должна всё переварить… И надо же, моя Галинка, умница распрекрасная, сразу всё поняла, как и следовало. И меня не стала подозревать! Не стала упрекать в том, чего, разумеется, не было, о чём я даже не помышлял. Просто по-женски взяла японку в свой мудрый оборот. И они друг дружку, мне на радость, сразу поняли. Можно сказать, взаимно притянулись. Хорошо ещё получилось, что в тот день Галка уже с работы пришла, а я как раз выходной себе брал. Искал материалы для полки в кладовку. Потому, как только жене японку передал, сходил за нашей детворой в детский садик. И, надо же, сработал психологический эффект! Когда бедная Лин наших малышей увидела, то будто оттаяла с ними. Даже улыбаться сквозь слёзы стала, как мне показалось. Вообще-то, поначалу с ее улыбками нам трудно было разобраться… У корейцев мимика иная. Будто всегда улыбаются, а на самом деле, обижаются. Да, ладно уж! К слову пришлось!
– Это я как-то понимаю! – согласился тогда Виктор в разговоре с сыном. – Но ведь у тебя, Мишка, намного дальше всё зашло! Разве не так? Куда эта японская жалость вас всех завела? Она же дочь от твоей жалости родила! Ты хоть знаешь, уважаемый Михаил Викторович, что подобная «жалость», если оперировать статьями уголовного кодекса, многожёнством называется? И на сколько-то там она обязательно тянет… Или я ошибаюсь?
– На том наш разговор с сыном тогда и закончился! – с сожалением вспомнил Виктор. – Не захотел Мишка прочие события своей личной жизни со мной обсуждать. Но кое-что я всё-таки у супруги потом выведал. А она от Галины всё узнала. А Галина с японкой с тех пор, можно сказать, не разлей вода! Душа в душу рядом живут, и никаких конфликтов у них не бывает. Как такое между женщинами получается, я и сам не знаю! Но если собственными глазами нечто наблюдаешь, приходится признавать, что оно существует в действительности! Вот так-то, Паша!
– Да уж… – только и вымолвил я. – Силён мужик, однако! Но, скажи мне, это как же надо пахать, чтобы в Москве при таком семейном колхозе концы с концами сводить?
– Так я тебе пока не всё рассказал! Они же давно не в Москве. Когда обнаружилось, что японка беременная, у Михаила с Галиной разговор, конечно, трудный состоялся. Это я так подозреваю! Но ничего конкретно об этом не знаю, поскольку сейсмические волны наружу так и не вышли! Да и вообще, ты не думай, будто всё это совсем недавно происходило… Я же говорил тебе! Скоро внученьке моей узкоглазенькой четыре годочка стукнет! Значит, сам теперь считай, лет пять прошло! Все шторма давно затихли, если они когда-то и случались, и всё травой поросло!
– Чудеса, прямо-таки рассказываешь! – вставил я, так и не зная, как на это реагировать. – Ну, ладно! Отношения молодых я как-то усвоил, но как же твоя супруга на такие фортеля среагировала? Какими глазами Ирина на всё это взглянула?
– Моя супруга – она же верная подруга! – усмехнулся Виктор. – Она, конечно же, сразу принялась меня инструктировать, опасаясь, как бы я, сдуру, дров не наломал! Этого она всегда более остального опасается! А сама-то разволновалась, дальше некуда! Что предпринять, не знает, но мне указания постоянно выдаёт, как себя вести! Ты, говорит, только со своими советами да разборами к ним не суйся! Потерпи, Виктор! Они и без нас с тобой как-нибудь разберутся! Не маленькие детки!
– Женщины – они в таких вопросах всегда мудрее нас! – согласился я. – Не умом так сердцем всё разрулят!
А откровения Виктора, между тем, уже было не сдержать:
– В какое-то время мой Мишка твою любимую Москву со всеми ее проблемными достоинствами окончательно оставил, квартиру продал и перевёз свою гвардию в более благодатный край. На окраине Краснодара купил большой дом, главное, с солидным участком рядом. Сад, огород. Всё свежее – себе, и ещё на продажу остаётся! Все неплохо устроились, прижились. Внуки мои уже в школу бегают, а маленькая японочка пока детский садик посещает. Галя в детской поликлинике снова педиатром работает. То есть, по своей специальности. А Мишка сначала пахал за четверых, где придётся, чтобы большая семья ни в чём не нуждалась! Да еще сад-огород по мужской части на нем держался. А потом стал какой-то ерундой заниматься, как мне показалось… Устроился в некую фирмочку, размером в несколько человек. Они там обивочный материал для мягкой мебели делали. Ерунда ерундой, на мой взгляд! Пустое дело! Ан, нет! Ни с того, ни с чего на их фирму вышли те самые турки, которые прямо из Турции. То есть, настоящие, работящие!