– Алинка, дорогой мой человечек! – Глеб обнял ее одной рукой. – Успокойся! Ты всё неправильно поняла! Беды не тот творит, кто о них открыто говорит! А нам, чтобы спасаться, надо хотя бы понимать существо грозящих опасностей… Ты и сама это знаешь… Ты ведь умница! А мы пока ничего толком не знаем! – ласково уговаривал подружку Глеб.
– Фашизм какой-то! – возмущалась Алинка. – Мне очень страшно стало! – плаксивым тоном закончила она. – Я действительно незаслуженно вас обругала. Я всё так чётко представила, так испугалась…
Профессор, видимо, опасался что-то еще рассказывать, а вот Глеб Алинке смело подтвердил:
– Ты права! Это и есть настоящий фашизм! Они за всё в ответе! Только нынешние гитлеры и трумены собираются пойти дальше тех фашистов! И я не представляю, как нам бороться с ними голыми руками? Мы даже в своём городе разрознены! Не то, что в стране или в целом мире! К тому же большинство людей понимает лишь то, что им плохо. Но они ничего не понимают в причинах происходящего! А те, кто понимает, боится репрессий! Боится вооруженных негодяев, которым, как показывает наш недалёкий опыт, всё равно, кого дубасить! Вон, в США во время народных бунтов страдают почему-то одни полицейские! А у нас хотя и устроено всё на американский манер, все эти департаменты и мэры, а на поверку оказалось, даже здесь всё вывернуто наизнанку! Наши полицаи за свою царапину готовы нас всех передушить!
Профессор слушал молча. Он нешуточно винил себя в том, что разболтался, как мальчишка. Какая в том польза?
Мальчик не понимает, почему гвардия в США не свирепствует? Так они же все из того же штата родом, где и служат. С детства между собой связаны! А из другого штата для репрессий даже президент никого прислать не может. И губернатор штата кровь своих избирателей проливать не станет!
Не объяснять же ему это? Вон у них, у молодых, сразу какая реакция! Сам-то я, старый дурак, до последних дней буду в любом дерьме ковыряться, лишь бы суть всего познать, а молодёжь ведь не станет. Она по-другому теперь обучена и воспитана. Ей безразлично, что происходит с миром, который вдали от них! Интересно лишь то, что им сулит выгоду. Абсолютная меркантильность сознания! Зато всех давно убедили, будто это и есть распрекрасная практичность, рационализм, практицизм. Словечек понапридумывали… А молодёжь на них весьма падка! Им бы наклейку во всю грудь! Или ядовито жёлтыми кроссовками испортить торжественный костюм! Им бы что-то яркое, броское ухватить, а разбираться в сути непростых явлений, в тонкостях этикета или хотя бы отличить безвкусицу от чего-то действительно стоящего, совсем ни к чему!
Мельчает народец! Вырождается! Но, не понимая достижений своих предков, они идут куда угодно, в любом направлении, но не вперёд, не к прогрессу, не к цивилизационным вершинам! А жаль! Жаль мне нынешнее человечество, безнадёжно заблудившееся усилиями многочисленных и всегда нечистоплотных политиков! Жаль, конечно, что мир людей устремлён в самоуничтожение.
Хотя и сам я не до конца в это верю! Ну как может получиться пресловутый «мировой порядок»? Как может, если справедливость как некая объективная категория всё же существует в природе! Не смогут негодяи осилить глобальную задачу такой сложности… Не по зубам она им! Мир они, конечно, погубят, это точно! Но и сами долго не протянут. Даже совершив свою антисоциальную революцию, не смогут они ужиться между собой, как ядовитые пауки в тесной банке. Им всем власть нужна, верховенство, почитание, подчинение! Потому перегрызутся! Мировой ядерной войной закончится их новый мировой порядок. Хотя и нам легче оттого не станет. Нас-то к тому времени вообще не будет! И придется планете Земля ждать очередного пришествия человекообразных!
Впрочем, наблюдая за нашей историей, я всё больше склоняюсь к той революционной идее, до меня не высказанной, что не человек произошёл от обезьяны, а как раз наоборот! Да и теперь еще некоторые люди превращаются в обезьян! И успешно живут среди нас. В одежде их трудно сразу распознать… К тому же у них паспорт…
– И как быть, если народ ничего не понимает? Если для себя же ничего делать не желает? Если опасностей боится, и только! – продолжил вслух Глеб.
Алексей Петрович сразу согласился, что в последнее время это действительно так. «Этот парнишка точно подметил сложившееся положение вещей. Но мне, старику, не к лицу ругать свой народ, даже если он того заслуживает».
И Алексей Петрович промолчал, хотя сразу вспомнил все детали недавнего вояжа по больницам. Не повезло ему тогда. Многие годы не знал, что есть у него сердце, которое насыщает жизнь всякими гипертониями и инфарктами. И вдруг началось…