Звук ударившегося о плиты ножа, выпавшего из рук приговоренной к смерти женщины, послужил сигналом для легата. Мать Мессалины закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть, как палач склонился над жертвой, воющей от страха, и нанес ей несколько ударов кинжалом. Несчастная кулем упала на траву, густо заливая ее кровью.
Убийца, с тем же выражением брезгливости на лице, удалился, увлекая за собой второго мужчину, который, только уловив последний выдох Мессалины, перестал ее оскорблять.
Теодор, оставаясь невидимым, подошел ближе и вложил в руку погибшей небольшую монету, которая, не удержавшись в мертвых пальцах, скатилась по окрашенной кровью ткани в траву. Блеснув медным боком, монета для расчетов с блудницами на мгновение показала свой аверс с изображением сцены сношения продажной женщины и ее клиента.
— Цена жены императора — спринтия, — произнес Теодор.
Алекзандр, видевший немало смертей, был потрясен хладнокровием Бога Разврата, на глазах у которого убивали молящую о помощи женщину.
Когда за ними закрылась дверь, и они опять оказались в длинном коридоре, Теодор заговорил:
— Со дня смерти Мессалины прошло более двух тысячелетий. Этот эпизод — краткий миг в истории Земли. За каждой из дверей лабиринта существует свой мир и интересный мне отрезок времени. Если открыть дверь напротив, мы попадем в Шезгарт, где на наших глазах произойдет судьбоносная встреча двух ящеров — прародителей могущественной расы драконов, — он улыбнулся. — Мне пришлось посодействовать, чтобы они не прошли мимо друг друга.
Неторопливо продвигаясь вперед, Бог Разврата продолжил:
— Двери направо, налево, впереди, сзади — это миры и эпохи, по которым я путешествую и, на правах хранителя пороков сею разврат и похоть. Мне будет жаль расстаться с неповторимой игрушкой, когда в Корр-У разразится война за власть.
Теодор остановился и развернулся к Алекзандру, чтобы видеть его глаза.
— И ты, Алекзандр, собираешься эту войну развязать.
В его голосе сквозил не столько упрек, сколько угроза.
— Поэтому вы заманили меня сюда? Чтобы устранить причину войны? — король сжал кулаки, готовый в любой момент дать отпор. Он не Мессалина, он поборется за свою жизнь.
— Нет, — усмешка Теодора была страшна, словно не Бог Разврата в человеческом обличии улыбнулся Алекзандру, а огромная змея, чьи холодные немигающие глаза следили за каждым его движением. — Не я стану тем, кто убьет тебя. Следуй за мной.
И опять они шли по нескончаемому коридору. Алекзандр не мог определить, насколько велика пещера. Освещенные участки терялись в темноте, как только мужчины их проходили.
Иногда огонь факелов, вспыхивающих при их приближении, высвечивал проемы в стене, за которыми начинался спуск или подъем. У одного из них Теодор остановился, жестом предлагая Алекзандру сойти вниз по спиральной лестнице.
Длинный спуск время от времени обрывался площадкой, от которой в разные стороны лучами расходились коридоры с таким же множеством дверей, как и в первой пещере.
— Сколько их здесь, лабиринтов? — полюбопытствовал Алекзандр.
— Столько же, сколько отрезков времени и миров, которые я когда-то посетил, — ответил Теодор, но поймав непонимающий взгляд короля, пояснил. — Много, очень много. Такой цифры не существует.
— Но как вы находите ту самую дверь?
— Мне стоит только захотеть попасть туда, где я однажды был, и лабиринт сам приведет меня к нужной двери.
— Но как можно попав в прошлое, увидеть грядущее? Я о своей смерти.
— Кто сказал, что мы идем к двери, ведущей в прошлое? — на лице Теодора не мелькнуло и тени улыбки, отчего по спине короля прошелся холодок.
Ему пришлось прислушиваться к словам Бога Разврата: звук шагов эхом разносился по гулкой штольне, заглушая негромкий голос Теодора:
— Однажды я захотел посмотреть, что произойдет с моими лабиринтами в будущем, и нашел их разрушенными. Двигаясь в обратном направлении, пытаясь найти причину катастрофы, я открывал все новые и новые двери, пока не увидел то, что сейчас покажу тебе.
Их спуск завершился, и в одной из пещер Теодор открыл дверь из темного дерева, обитую полосами железа.
Резкий запах гари заставил задержать дыхание и прикрыть лицо рукавом рубашки. В неверном свете пасмурного утра Алекзандр разглядел крепостную стену, резко уходящую ввысь. Массивное сооружение не походило на небольшой замок Теодора.
— Это столичная резиденция регента Корр-У, — подтвердил догадку Бог Разврата.
В королевском замке шел бой. Горели дома, слышались крики людей, звон скрещивающихся мечей, ржание лошадей. Смола, черными кляксами стекающая по крепостной стене вниз, еще не застыла, заливая обезображенные огнем тела, сломанные метательными снарядами лестницы, раскисшую от крови землю.