– Ты, мерзкая девка, даже не представляешь, что натворила, – задыхаясь и разбрызгивая слюну перед собой, крикнула директриса, даже не задумываясь о тоне сказанного и словах, при этом использованных. – Ты опозорила всех нас, весь наш поселок. Ты меня опозорила, меня, все эти годы честью и правдой служившую на благо страны нашей! Вынесу ли я этот позор?
– А что я такого натворила? – слегка придя в себя и осмелев чуточку, заговорила Штурр. Ну, с кем не бывает. Я же все честно Вам рассказала, все объяснила. И не кричите так на меня! Не имеете права! Дайте бумагу, я проголосую и все тут. Напишите там в отчете: так мол и так, потеряла паспорт, но члены комиссии меня узнали наверняка и разрешили проголосовать ввиду особой исключительности случая.
– А то, дорогуша, что за нашими выборами очень пристально следят товарищи-господа оттуда, с самого верха! Координаторы выборного процесса! А один зовется знаешь как? ОСОБЫЙ координатор! Врубаешься, кто это? И была просьба – рекомендация, если уж так ты хочешь знать: в эти дни показать массовость процесса, заинтересованность электората вопросами обновления поселковой жизни. Чтобы все, без исключения и добровольно. Т. е. все сто процентов жителей! И все это поняли! И пришли! И проголосовали! За исключением одной особы, которая все погубила, все испортила. Дрянь ты, Зинка, какую еще свет не видывал! Даже без одного единственного не пришедшего избирателя – это уже не сто процентов! Много, очень много, неимоверно много, похвально, но не сто! А нам рекомендовали – сто! Ты это понимаешь? До тебя все дошло или мне повторить? – уже кричала на Зинаиду громко, на все фойе Прянникова. – Вон отсюда немедленно! Бегом за документом! Без него не смей появляться мне на глаза! Не найдешь – в поселке нашем тебе больше не будет места! Поверь, я это вполне серьезно говорю.
Весь ужас происходящего наконец начал доходить и до самой Зинаиды. Она зримо ощутила, как уже с завтрашнего дня на нее будут пальцем показывать и говорить: «Это все из-за нее мы опозорены и ославлены на весь район, край и даже, может быть, на всю нашу огромную страну. Это она! Ату ее, ату! Ей не место среди нас! Вон!» Перестанут здороваться, начнут явно избегать, обходить стороной. Бабы в магазине будут на седьмом небе от счастья: вот, сволочь, получила на орехи! Так тебе и надо! Больше не будешь нос задирать. Жуткая перспектива… Вовка Хохолков, скорее всего, начнет избегать ее. «Что за жизнь мне предстоит? Нет, хватит, не дождетесь», – и она, бросив взгляд, полный ненависти, на всю эту школьную изберкомовскую компанию, быстрыми шагами покинула здание школы. Затем, спустившись с крыльца на школьный двор, шаги ее стали еще чаще, затем она побежала, все быстрее и быстрее по улице, куда именно – еще не зная толком. Лишь бы не видеть никого. Лишь бы подальше от этого позорного места.
Стоящий в сторонке, на углу улицы, у киоска, Володька Хохолков, с удивлением и настороженностью наблюдал эту картину. Рядом величаво располагалась его верная жена – спутница жизни. Болтала с какой-то женщиной. Она, как и предполагал Вова, приехала раньше от своей матери и заявилась домой в половине десятого утра. Хохолков все успел убрать, помыть и поставить на свои места, возился на кухне за приготовлением завтрака. Даже комнаты проветрить от угара алкогольного тоже успел. Таисия так ничего и не заметила. А если и заметила нечто необычное, то просто промолчала. Мужик ее на месте, занят домашними делами. Это значит, что в семье все хорошо и все счастливы.
– Куда это Зинаида так скачет? – подумал он. – Несется, как угорелая от школы. Случилось что?
Он смутно вспоминал слова Зины о привидевшейся ей нечистой силе в лице самого Дьявола, о ее странном поведении, испуге даже. Но мысли его прервала жена: «Пойдем, родной, сейчас обедать будем», – и они потихоньку зашагали к себе.
А бедная Зинаида все бежала и бежала, быстрее и быстрее. В голове вдруг отчетливым колокольчиком зазвучали слова, невидимые молоточки стали постукивать по вискам. Стало жарко.
– Вот, Зинаида, что я тебе говорил? Дотянула до самого конца и промахнулась с голосованием. А если бы раньше, в первый день, в пятницу, не найдя паспорта и предвидя возможные жуткие последствия, сбегала бы куда следует – дали бы тебе какую-нибудь бумаженцию взамен утерянного документа. И проблема была бы решена. Подвела всех, абсолютно всех, всех до одного и прежде всего себя. Вот тебе и СОВЕСТЬ. Вот тебе и ДОЛГ. Вот тебе и СОМНЕНИЯ. Вот тебе и ВЫБОР. И пошла ты в школу нехотя, только после моего общения с тобой, ибо уж очень сильно испугалась. А так бы…? Не справилась ты, Зинаида Францевна, не справилась.